Лорд Теней

Они дошли до верхней части пути, где Аликанте раскинулся перед ними, как на карте, и Демонические башни пронизывали солнце. Диана вспомнила, как шла по этой дороге с сестрой, когда обе они были маленькими девочками, и её сестра смеялась. Иногда она скучала по ней так сильно, что казалось, словно её сердце было сжато когтями.

«В этом месте», — подумала она, окидывая Аликанте взглядом. «Я была одинока. В этом месте я должна была скрывать человека, которым, я знаю, я была».

Они пришли в Гард. Он возвышался над ними, гора из блестящего камня, прочнее, чем когда-либо со времён его восстановления. Дорога, окаймлённая Ведьмиными огнями, вела к парадным воротам.

— Это был подкол Зары? — Мануэль выглядел позабавленным. — Она очень популярна, знаешь. Особенно после того, как она убила Малкольма. То, на что оказался неспособен Институт Лос-Анджелеса.

Шокированная, Диана вышла из задумчивости, и всё, что она могла делать — только смотреть на него.

— Зара не убивала Малькольма, — сказала она. — Это ложь.

— Да ладно? — ответил Мануэль. — Хотелось бы посмотреть, как ты это докажешь.

Он расплылся в своей лучезарной улыбке и ушёл прочь, оставляя Диану, которая пристально смотрела на него, щурясь на солнце.

* * *

— Дай взглянуть на твоё запястье, — сказала Кристина Марку.

Они сидели бок о бок на кровати лазарета. Его тёплое плечо касалось её плеча.

Он подтянул рукав своего свитера вверх и молча протянул руку. Кристина убрала повязку и приложила своё запястье к его. Они в тишине смотрели на свои идентичные раны.

— Я ничего не знаю о таком виде магии, — сообщил Марк. — И мы не можем идти к Конклаву или Безмолвным братьям. Им нельзя знать, что мы были в Царстве Фейри.

— Я сожалею насчёт Кирана, — произнесла она. — Что он злится.

Марк покачал головой.

— Не стоит, это моя вина, — он глубоко вздохнул. — Мне жаль, что я злился на тебя в Стране Фейри, после пира. Люди сложны, их положения сложны. Я знаю, почему ты скрыла чувства Джулиана от меня. Я знаю, что у тебя и Эммы не было особого выбора.

— А я сейчас не злюсь на тебя, — поспешила его заверить девушка. — Из-за Кирана.

— Я изменился, — сказал Марк. — Из-за тебя. Киран ощущает, как мои чувства к нему в некотором роде подверглись изменениям, хотя он не знает почему. И я не могу ему сказать, — он посмотрел в потолок. — Он принц. Принцы испорчены. Они не могут вынести, когда им перечат.

— Он, должно быть, чувствует себя так одиноко, — сказала Кристина. — Она вспомнила то, что она чувствовала с Диего, то, что однажды было между ними, безвозвратно потеряно, и она понятия не имела, как всё вернуть. Словно она пыталась поймать дым, который растворился в воздухе. — Ты его единственный союзник здесь, и он не может понять, почему его связь с тобой кажется нарушенной.

— Он присягнул на верность тебе, — произнёс Марк. — Он опустил голову, как если бы ему было стыдно за свои слова. — Вероятно, если ты прикажешь ему сделать что-то, он должен будет это сделать.

— Я не хочу этого делать.

— Кристина.

— Нет, Марк, — сказала она твёрдо. — Я знаю, это связывающее заклинание влияет на тебя тоже. И расстройство Кирана влияет на его шанс, что он представит доказательства. Но я не буду ни к чему его принуждать.

— Не этим ли мы занимаемся? — спросил Марк. — Врём ему о положении, чтобы он поговорил с Конклавом?

Пальцы Кристины скользнули по раненому запястью. Кожа была странной под подушечками пальцев: горячая и опухшая.

— А после того, как он представит доказательства? Ты скажешь ему правду, верно?

Марк поднялся на ноги.

— Ради Ангела, да. За кого ты меня принимаешь?

— Кое-кто в затруднительном положении, — произнесла Кристина. — Как и все мы. Если Киран не представит доказательства, невинные жители Нижнего Мира могут умереть; Конклав может ещё сильнее погрязнуть в коррупции. Я понимаю необходимость обмана. Это не значит, что мне это нравится… Или то, что ты делаешь.

Не глядя на неё, Марк кивнул.

— Я должен был лучше его искать, — сказал он. — Если он согласится быть полезным, то станет нашим лучшим способом исправить это, — Марк указал на запястье.

Кристина почувствовала слабую боль внутри. Ей было интересно: ранила ли она Марка; она не хотела этого.

— Давай посмотрим, какой у этого диапазон, — предложила девушка. — Как далеко мы можем уйти без того, чтобы запястье болело.

Марк остановился в дверях. Прямые, острые черты его лица выглядели так, будто были вырезаны из стекла.

— Мне уже больно, быть вдали от тебя, — сказал он. — Возможно, это должно было быть шуткой.

Он ушёл ещё до того, как Кристина смогла ответить.

Она встала на ноги и подошла к стойке с порошками и медикаментами. Она имела примерное представление о медицинской работе Сумеречных Охотников: вот листья, которые обладают противоинфекционными свойствами, вот припарки для снятия припухлостей.

Дверь в лазарет отворилась, когда она откручивала баночку. Охотница подняла глаза — это был Киран. Он выглядел разгорячённым и потрёпанным ветром, словно побывал на улице. На его высоких скулах были пятна румянца.