Лорд Теней

Вероятно, снаружи было слишком холодно, подумал он, когда Тай толкнул дверь, и, да, влажный холодный воздух закрутился за ней. Тай исчез в холоде и тенях снаружи, и Кит последовал за ним.

Они вернулись на крышу, хотя, к удивлению Кита, уже была не ночь. Это было раннее утро — серое и тяжелое, с облаками, собирающимися над Темзой и куполом собора Святого Павла. Шум пробуждающегося города, давление мыслей миллионов людей об их повседневных делах, ничего не знающих о Сумеречных охотниках, не подозревающих о магии и опасности. Ничего на знающих о Тае, который отправился к перилам, окружавшим центральную часть крыши, и смотрел на город, его руки схватили железный флер-де-лис.

— Тай. — Кит подошел к нему, и Тиберий обернулся, прислонившись спиной к перилам. Его плечи напряглись, и Кит остановился, не желая вторгаться в его личное пространство. — С тобой все в порядке?

Тай покачал головой.

— Холодно, — сказал он. Его зубы стучали. — Я замерз.

— Тогда, может быть, нам стоит вернуться вниз, — предложил Кит. — Внутри теплее.

— Я не могу, — голос Тая звучал так, будто шел изнутри, из глубины него, как эхо, наполовину погруженное в воду. — Когда я был в этой комнате, я не мог… это было…

Он расстроенно покачал головой, как будто неспособность найти слова мучила его.

— Ливви поправится, — сказал Кит. — Завтра она будет в порядке. Магнус сказал.

— Но это моя вина, — Тай сильнее прижал спину к перилам, но это не удерживало его прямо. Он скользнул вниз, пока не оказался на полу, его колени подтянулись к груди. Он тяжело дышал и раскачивался взад-вперед, его руки поднимались к лицу, словно убирали паутину или раздражающих комаров. — Если бы я был ее парабатаем… но я хотел пойти в Некроситет… Но это не имеет значения… Только Ливви имеет значение…

— Это не твоя вина, — сказал Кит. Тай просто тяжело покачал головой. Кит пытался отчаянно вспомнить, что он читал в Интернете о таких кризисах, потому что он был уверен, что Тай как раз на пути к нему. Он опустился на колени на влажной крыше — должен ли он прикасаться к Таю или не должен?

Он мог только представить себе, каково Таю все время: весь мир сразу обрушивается на него, ревущие звуки и колющие огни, и никто не помнит о том, чтобы понизить голос. И потерять все способы обычного управления собой, разрушенные горем или страхом, остаться открытым, как Сумеречный охотник, идущий в бой без снаряжения.

Он вспомнил что-то о темноте, о давлении, тяжелых одеялах и тишине. Хотя он и понятия не имел, как он мог найти любую из этих вещей на крыше здания.

— Скажи мне, — сказал Кит. — Расскажи мне, что тебе нужно.

— Обхвати меня руками, — сказал Тай. Его руки были бледными пятнами в воздухе, как будто Кит смотрел на фотографию с длинным временным интервалом. — Держись за меня.

Он все еще раскачивался. Через мгновение Кит обнял Тая, не совсем понимая, что еще сделать.

Это было как поймать летящую стрелу. Тай ощущался горячим и резким в его руках, и он вибрировал с каким-то странным волнением. После того, что чувствовалось как долгий промежуток времени, он слегка расслабился. Его руки коснулись Кита, их движение замедлялось, его пальцы сминали свитер Кита.

— Ближе, — сказал Тай. Он повис на Ките, как будто он был спасательным плотом, его лоб мучительно упирался в плечо Кита. Он казался отчаянным. — Мне нужно почувствовать это.

Кит никогда не обнимал никого случайно, никого и никогда, как он мог вспомнить, пришедшего к нему за утешением. Он не был человеком, с которым было комфортно. Он всегда предполагал это. И он едва знал Тая.

Но Тай не делал ничего без причины, даже если люди, чей мозг был устроен по-другому, не могли сразу увидеть эти причины. Кит вспомнил, как Ливви растирала руки Тая, когда у него был стресс и думал: «Давление — это чувство. Ощущение должно быть заземлено. Успокоение. Это имело смысл». Поэтому Кит обнаружил, что крепко обнимал Тая, пока Тай не расслабился под жестким сжатием его рук. Обнимал его крепче, чем кого-либо прежде, обнимал его, как будто они были потеряны в небе, и только это могло удержать их на плаву над обломками Лондона.

Глава 20 Эвермор

Диана сидела в своей маленькой комнате над оружейным магазином и просматривала отчет, который ей дала Джиа.

Она не была в этой комнате с момента окончания Темной войны, но здесь все было удобно и знакомо — одеяло, постеленное бабушкой у подножия кровати, на стене — первые тупые деревянные кинжалы, которые отец дал ей для практики. Платок ее матери, переброшенный через спинку стула. На ней была ярко-красная атласная пижама, найденная в старом сундуке, и она чувствовала себя забавно одетой.

Однако ее веселость быстро исчезла при просмотре страниц внутри кремовой папки. Сначала шел отчет Зары о том, как она убила Малкольма, подписанный Самантой и Дейном, как свидетелями. Не то чтобы Диана могла бы поверить Саманте или ее брату, если бы они сказали, что «небо голубое».