Лорд Теней

На вкус он был как горькая сладость, но был горячим, словно у него жар. Она инстинктивно прижалась к нему, не осознавая, что дрожит. Его рот открылся над ее, он исследовал ее губы своими, посылая волны тепла сквозь ее тело. Он поцеловал уголок ее губ, прижал свои губы к ее подбородку, щеке.

Он отстранился.

— Эм, — сказал он недоуменно, — я чувствую вкус соли.

Она убрала руку из-под ворота его рубашки, коснулась своего лица. Оно было мокрым. Она плакала.

Он нахмурился.

— Я не понимаю. Ты хочешь, чтобы весь мир поверил, что мы пара, но плачешь, будто бы я причинил тебе боль. Я сделал тебе больно? Джулиан никогда не простит меня.

Упоминание имени Джулиана почти разрушило её. Она сползла к подножию кровати и обняла себя за колени.

— Джулиану приходится со многим справляться, — сказала она. — Я не могу заставлять его беспокоиться ещё и обо мне. О моих отношениях с Кэмероном.

Девушка молча поблагодарила Кэмерона Эшдауна, который, по сути, не сделал ничего плохого.

— Это не нормальные отношения, — сказала она. — Не здоровые. Но каждый раз, когда они заканчиваются, я снова возвращаюсь к ним. Мне нужно разорвать этот замкнутый круг. И мне не нужно, чтобы Джулиан беспокоился об этом. Слишком много всего: Конклав будет расследовать нежелательные последствия смерти Малкольма, наше вовлечение в Двор…

— Тише, — сказал он. — Я понимаю.

Он протянул руку и стащил вниз одеяло с её постели. Эмма с удивлением наблюдала за тем, как он обернул их обоих в одеяло, складывая его на их плечах.

Потом она подумала о Дикой Охоте, как они, должно быть, с Кираном, сбиваясь в кучу в укрытии, кутались в плащи, чтобы согреться.

Он очертил линию её скулы своим пальцем, но это был всего лишь дружеский жест. Тепло, которое было в их поцелуе, исчезло. Эмма была рада. Казалось странным чувствовать это, даже тень этого, с кем-то, кроме Джулиана.

— Не феи находят утешение во лжи, — сказал он. — Я не могу это осуждать. Я сделаю это для тебя, Эмма. Я не брошу тебя.

Она прильнула к его плечу. Облегчение заставило её почувствовать легкость.

— Всё же ты должна сказать Кристине, — добавил он. — Она твоя лучшая подруга. Ты не можешь так много скрывать от неё.

Эмма кивнула. Она всегда собиралась сказать Кристине. Кристина была единственной, кто знал о её чувствах к Джулиану, и она бы ни за что, ни на секунду бы не поверила, что вместо этого Эмма вдруг полюбила Марка. Ей нужно было бы сказать из практических целей, и Эмма была рада.

— Я могу полностью ей доверять, — ответила она. — А теперь расскажи мне о Дикой Охоте.

Он начал рассказывать, переплетая историю жизни на облаках и в пустынных и забытых местах мира. Покинутые города на дне медных каньонов. Развалины деревни Орадур-сюр-Глан, где он и Киран спали на полусожённом сеновале. Песок и запах океана на Кипре, в маленьком пустом курортном городке, где деревья прорастали сквозь полы заброшенных гранд-отелей.

Эмма медленно проваливалась в сон, пока Марк обнимал её и нашёптывал истории. К её удивлению, он вернулся и следующей ночью — это помогло их отношениям выглядеть убедительными, как он сказал, но по его глазам было видно, что ему нравится такая компания, как и ей.

Так они проводили каждую ночь с тех пор, растянувшись на разложенном на полу одеяле, обмениваясь историями. Эмма говорила о Тёмной Войне, о том, как иногда она чувствует себя потерянной сейчас, когда она не преследует того, кто убил её родителей, и Марк рассказывал о своих братьях и сёстрах, о том, как он ругался с Тайем и беспокоился, что заставляет младшего брата чувствовать, что он не может положиться на Марка, что он может покинуть его в любой момент.

— Просто скажи ему, что ты можешь уйти, но ты всегда будешь возвращаться к нему, — произнесла Эмма. — Скажи ему, что сожалеешь, если хоть раз заставил его усомниться в этом.

Он лишь кивнул. Он никогда не говорил, последовал ли он её совету, но она последовала его совету и рассказала всё Кристине. Это было огромное облегчение, и она проплакала на плече Кристины несколько часов. Она даже получила разрешение от Джулиана на то, чтобы рассказать Кристине краткую версию ситуации с Артуром, достаточную, чтобы понять, как сильно нуждались в Джулиане здесь, в Институте, рядом с его семьёй. Она просила Джулиана позволить ей поделиться этой информацией. Крайне неловкий разговор, но он практически испытал облегчение от того, что кто-то ещё будет знать.

Она хотела спросить его, расскажет ли вскоре он остальной части семьи правду об Артуре. Но не смогла. Вокруг Джулиана выросли стены, которые казались непробиваемыми, словно тернии вокруг замка Спящей Красавицы. Девушке было интересно, заметил ли Марк, заметили ли остальные, или только она могла это видеть.

Она повернулась, чтобы посмотреть сейчас на Марка. Он спал на полу, подложив руку под щёку. Эмма выскользнула из постели, устроилась среди одеял и подушек и свернулась клубочком рядом с ним.