Loren Bleykli

– Не сомневаюсь, – заявляет журналюга, косясь на обручалку Шарлотты. – Я спрашиваю,

когда все стало так серьезно?

У Шарлотты на щеках вспыхивает румянец, и я вмешиваюсь в разговор:

– Мы начали встречаться недавно, если об этом речь.

– Ну, это понятно, – говорит Эйб, как шакал впиваясь в кость с твердым намереньем не

выпускать добычу. – В прошлом месяце вы красовались на страницах «Жизнь Саус-Бич» с

поваром из Майами, а всего несколько недель назад произошел инцидент со знаменитой

тренершей.

Будь я проклят вместе со своим гулящим образом жизни. Я напрягаюсь, мышцы

натягиваются как струна. Мы влипли в ситуацию, которую так отчаянно хотел избежать мой

отец.

– Это была пустая болтовня, – говорю я, не переставая ухмыляться. – Вы в курсе как это

бывает.

– Вы про Кэссиди? С Кэссиди Винтерс произошла случайность? – он спрашивает, делая

ударение на последнем слове, будто подталкивая меня согласиться.

– Нет, я не говорил о случайностях. Я имел в виду простую шумиху. Сплетни, и ничего

более, – решительно отвечаю я, поправляя наглого ублюдка.

Он кивает и поглаживает подбородок.

– Понял. Но не с поваром. Ведь в прошлом месяце в Фейсбуке мелькало фото, как вы

целуете шеф-повара в щеку.

Эйб берет телефон, проводит толстым пальцем по экрану и показывает фотографию. Он

подготовился и выжидал. Заранее все спланировал, готовясь к атаке. Я пожимаю плечами,

быстро соображая, как разрулить ситуацию. Придумал. Наклоняюсь и целую Эйба в щеку. При

этом сопротивляюсь инстинктивному желанию съежиться, когда губы замирают в миллиметре

от детского личика, но я должен провернуть это дело.

– Видите? Я просто ласковый парень.

Эйб вытирает щеку ладонью.

– То есть с шеф-поваром ничего не было?

Я киваю и машу рукой в его сторону.

– Так же как и сейчас, – подтверждаю я.

К моему сожалению, я не могу сказать то, что он действительно заслуживает. Но если я

уйду с заявлением «без комментариев», то это лишь сильней подстегнет его. Спокойный ответ

дает шанс разминировать бомбу.

Эйб переключается на Шарлотту.

– Вас не волнует то, что еще несколько недель назад Спенсер Холидэй мелькал в газетах,

как нью-йоркский плейбой?

Она качает головой с очаровательной улыбкой.

– Нисколько. Я знаю, к кому он каждую ночь приходит домой.

– Не каждую, – бормочет паршивец.

У меня окончательно лопается терпение. На этой ноте Мистер Милый Парень уходит в

отставку.

– Прости? Что ты только что сказал, Эйб? – спрашиваю я многозначительно, ведь есть

существенная разница между проявлением напористости и поведением конченой сволочи.

Он поднимает подбородок.

– Я спросил, руководите ли вы «Лаки Спот» как супружеская пара?

Лжец.

Но лжец дело говорит. Нам с Шарлоттой придется подумать, как следующих пару дней

обыграть фальшивую помолвку на работе. А может, не придется, ведь совсем скоро все

закончится.

Но от одной мысли об этом желудок сводит от боли.

Прежде чем я успеваю ответить на вопрос Эйба, к нам подходит миссис Офферман,

присоединяясь к импровизированному интервью.

– Все в порядке?

Никогда не думал, что скажу это, но я чертовски рад ее видеть.

– Мы обсуждали, как быстро у Шарлотты со Спенсером начались серьезные отношения, –

отвечает журналист миссис Офферман. – Прям молниеносно.

Женщина выгибает бровь, похоже, сгорая от любопытства.

– Правда? Знаю, что все произошло быстро, но не думала, что это случилось недавно.

Поправочка, я не особо-то рад ее видеть. Ни капельки. Тем более что ее слова пропитаны

ядом.

Шарлотта откашливается, заправляет прядь волос за ухо и смотрит на миссис Офферман, а

потом на Эйба.

– Да, все произошло недавно, и мы об этом упоминали не раз. Можно сказать,

стремительно. Но разве любовь не приходит именно так, сражая наповал? – говорит Шарлотта,

скользя пальцами по рукаву моей рубашки. Между нами слой хлопка, но клянусь, от ее

прикосновения кожа вспыхивает, оставляя за собой огненный след. Наши взгляды встречаются,

и у меня перехватывает дыхание. На мгновение окружающие словно исчезают.

Я киваю и сухо сглатываю от возбуждения. Не совсем уверен, кому точно отвечаю: ей, им

или нам.

Но, что важно для меня, впервые я говорю совершенно искренне.

Шарлотта встает на цыпочки и нежно целует меня в губы. А когда отстраняется, берет под

руку и смотрит на репортера:

– Не важно, с кем его видели несколько недель назад. Это ничего не меняет. Ничто не

изменит моих чувств к нему.

У Эйба больше нет вопросов. По крайней мере, сегодня Шарлотте удалось пресечь его

попытку вывести нас на чистую воду.

Я вспоминаю нашу вчерашнюю маленькую месть Брэдли в тренажерном зале. Конечно,

Шарлотта получила удовольствие от представления, которое мы устроили для ее бывшего, но

тот поцелуй на беговой дорожке ничто по сравнению с тем, что она сделала для меня сейчас.

Шарлотта постоянно спасает меня.

Мое сердце замирает, а потом в стремительном галопе рвется к ней.

Что-то происходит. Странное и совершенно чуждое. Душа, которая так отчаянно