Loren Bleykli

Сейчас моя очередь шутить. Я должен успокоить ее. Еще раз поблагодарить.

Но я молчу. Мне нечего сказать. Лысый мужчина с двумя золотыми зубами зазывает людей

на полуобнаженное комедийное представление:

– Полуобнаженка за полцены.

Кто-то кричит в ответ:

– А голые даром?

Мы проходим мимо театра и магазина футболок, обходим пару в шортах хаки, белых

кроссовках и футболках с аббревиатурой Департамента пожарной службы Нью-Йорка. Без

понятия, куда мы идем. Честно говоря, я даже не представляю, зачем мы вообще пошли гулять

по Бродвею. А теперь, похоже, мы попросту ходим по кругу. Да что со мной не так? Я даже не в

силах сориентироваться в родном городе.

Мы достигаем угла Сорок третьей и останавливаемся на тротуаре. Автобус ползет по

Восьмой авеню. Туристы обходят нас, так как мы неловко стоим, смотря друг на друга. Всю

мою жизнь я знал, что делать, куда идти, как встретить любой жизненный поворот судьбы.

Сегодня я словно рыба, выброшенная на берег, едва понимаю, как передвигать ногами.

Я почесываю голову.

– Хм, куда мы идем, Спенсер?

Я пожимаю плечами.

– Я об этом как-то не думал.

– Чем хочешь заняться? – спрашивает она, стискивая пальцы, будто пытаясь придумать им

занятие.

– Всем, чем тебе захочется, – отвечаю я, засовывая пальцы рук в карманы брюк.

– Хочешь пойти куда-нибудь?

– Если тебе этого хочется.

Она вздыхает.

– Может, мне тогда просто вызвать такси домой?

– Ты хочешь поймать такси? – спрашиваю я, с явным желанием отвесить себе пенделя. Я

сейчас сам себе противен. Моим телом как будто завладел незнакомый, неуверенный в себе

трус. Я его не знаю. И мне глубоко начхать на этого паникера. Я не давал ему права

распоряжаться мной. Поэтому намерен избавиться от наглого захватчика. Я поднимаю руку.

– Забудь, – говорю я с отвратительной неуверенностью. Эта поддельная помолвка может

закончиться через несколько дней, но я не намерен хандрить и испоганить лучший секс в моей

жизни. Без вариантов, я буду на высоте.

– Забыть? Ты про такси?

Я качаю головой и кладу руки на ее плечи:

– То, чем я хочу сейчас заняться. Отвезти тебя к себе. Раздеть. Скользнуть языком по

каждому миллиметру твоей кожи, а потом сделать то, о чем мы говорили, когда посещали

«Катрин».

Ее глаза искрятся от вожделения. Она нетерпеливо кивает.

– Да.

Вот и здорово, красавица.

Словить такси здесь не реально, поэтому достаю из заднего кармана телефон, чтобы зайти

в «Убер18». Нажимаю на кнопку приложения, но Шарлотта меня останавливает.

– Но, хм, вначале я хочу тебе кое-что сказать.

18 «Убер» (англ. Uber) - американская международная компания из Сан-Франциско, создавшая одноимённое

мобильное приложение для поиска, вызова и оплаты такси или частных водителей. С помощью приложения

заказчик резервирует машину с водителем и отслеживает её перемещение к указанной точке, оплата производится с

помощью данных банковской карты или наличными.

Вот блин. Сердце уходит в пятки. Она собирается покончить с этим. С нее достаточно.

Она получила, что хотела. Сегодня вечером оттянемся в последний раз, и она отправит меня на

скамейку запасных.

– Что? – спрашиваю я, а сердце дико колотится.

– Помнишь, мы говорили «никакой лжи»?

– Да, – сглатываю я, готовясь к неизбежному. От напряжения грудь словно сдавливают в

тесках, и мне очень не нравится это чувство. Мало того, я не хочу чувствовать что-то подобное.

Потребность или даже зависимость. Я с трудом понимаю, что это такое.

– Ты собираешься это сделать? – выплевываю я.

– Что?

– Положить этому конец? – спрашиваю я, потому что не могу больше ждать.

Она смеется.

– Это не смешно, – настаиваю я.

– Даже очень.

– Почему?

Она качает головой:

– Ты идиот. – Она хватает меня за рубашку и тянет к себе. Сердце готов выпрыгнуть из

груди. – Это то, что я хотела тебе сказать, когда ты перед началом мюзикла спросил, все ли со

мной в порядке. Помнишь я ответила, что все нормально? Я ревновала. До ужаса.

Я вспоминаю, как Шарлотта тогда скрестила руки на груди, потом шуточка о репортере и

ее гордость собственным представлением.

– Ты ревновала?

– И отчаянно пыталась не делать этого. Вот почему сделала вид, что все зашибись и

отшутилась про куклу вуду.

– Почему ты ревновала?

Она закатывает глаза.

– Женщины, о которых говорил Эйб. От одного упоминания о них меня охватывала

ревность.

– Почему?

– А ты не понимаешь?

– Нет. Но мы уже определились, что тебе нужно мне все разжевывать как ребенку. Так что

вперед. Выкладывай, учи меня уму разуму, – говорю я и постукиваю себя по голове, доказывая,

что там пусто.

Она краснеет, а потом тихо говорит. Ее голос едва слышен сквозь шум улиц, звуки толпы и

рев автомобилей. Но каждое слово для меня музыка:

– Потому что они были с тобой.

Я расплываюсь в улыбке.

– То же, что я чувствовал к Брэдли, когда вы встречались, – признаюсь я и понимаю, как

гора сваливается с плеч. Более того, я рассказал о своих чувствах, которые в то время не

понимал.

– Ты ревновал, когда я была с ним?