Лоренцо Великолепный

Сальвиати даже себе нечасто признавался в собственных амбициях. Может, вообще лучше оставаться вице-канцлером, как Родриго Борджиа сейчас?

Но пока у Сальвиати трудная задача не дать сорваться продуманному и хорошо подготовленному делу. И ради этого он готов лично таскать папского внучатого племянника по пирам, пинками подгонять его там, где потребуется, и затыкать рот Франческо Пацци.

Братья Медичи должны быть убиты, в этом нет никаких сомнений, но просто убийство приведет лишь к бессмысленной резне во Флоренции. Сальвиати вовсе не против пустить немного крови зазнавшейся Республике, но боялся, что при этом результат получится несколько иной, чем нужен ему лично, к тому же этим результатом могут воспользоваться другие.

Что нужно архиепископу?

Ему не нужна Флоренция, Сальвиати хотел в Рим. Папа не вечен, пора приглядывать себе место повыше, чем Пиза, чтобы не оказаться у пустой кормушки, когда будут выбирать нового понтифика. Флоренцию он преподнесет нынешнему папе, вернее, его племяннику Джироламо Риарио, который в действительности сын папы. Для этого нужно не просто убить Медичи, но взять власть, которая формально во Флоренции принадлежит Совету. Для этого гонфалоньер и его приоры должны быть… нет, даже не ликвидированы, а всего лишь устранены. Сам Чезаре Петруччи, конечно, должен быть убит, он перенес бунт в Прато, посидел в тюрьме, но был освобожден и вот теперь обретался во Флоренции. Гонфалоньер предан Медичи и ни на какие уступки не пойдет. Да он и не нужен.

А вот остальных можно просто припугнуть. Например, тюрьмой. Петруччи сидел в тюрьме Прато? Но что такое тюрьма маленького Прато по сравнению с адом флорентийской Стинке? Приоров достаточно будет подержать там среди бандитов и убийц пару дней, чтобы они стали шелковыми и согласились на все, в том числе дать показания против тех, на кого укажет перст архиепископа.

Но сначала их надо захватить.

Кто-то умный и хорошо знающий расстановку сил во Флоренции продумал в предстоящих действиях все – от расположения наемных отрядов на границах Тосканы до захвата Синьории. Этот кто-то симпатизировал самому Великолепному, поскольку главный пункт заговора – убийство Медичи – оставил обдумывать другим. Сальвиати догадывался, кто столь умен, но старался об этом не думать. Он тоже не желал пачкать руки кровью, к тому же это опасно, а потому себе отвел роль руководителя захвата Синьории. Архиепископ даже придумал, как можно остаться «невиновным» даже в случае провала дела. Все верно, можно всех расставить по местам, можно даже руководить, но всегда нужно иметь объяснение своих действий на случай неудачи.

Все было готово, люди расставлены и предупреждены, оставалось лишь найти повод.

И вот тут между архиепископом Сальвиати и Лоренцо Медичи началась игра в кошки-мышки. Причем архиепископ не всегда был уверен, что кошка именно он.

Великолепный умен, он быстро понял, что идет охота, и за кем, тоже понял. А потому сделал все, чтобы не дать повод убить себя. Внешне он оставался не просто спокойным, более радушного хозяина, чем Медичи во Флоренции, встречающий папского внучатого племянника кардинала Риарио и его по-королевски огромную свиту, найти трудно. Великолепный улыбался во все свои кривые тридцать два зуба, говорил комплименты даже дураку Пацци, сетовал на то, что… брат болен:

– Повредил на охоте ногу, едва ходит, а потому не может быть вместе с нами.

Впервые эта фраза прозвучала в Монтуги, где Пацци решили устроить прием в честь кардинала. Небольшой, почти в узком кругу, но, конечно, с Медичи. Обычно негласный Хозяин Флоренции устраивал приемы важным гостям сам, но на сей раз почему-то тянул, и потому первыми предложили Пацци. Монтуги их загородная вилла. Для убийства братьев подходило вполне, но тут встал на дыбы старший Пацци – Якопо:

– Убить Медичи в моем доме?! Чтобы окрестные крестьяне попросту сожгли его потом? Найдите другое место, я не хочу быть проклят.

Вопрос решился просто – Великолепный приехал один, оставив младшего брата дома.

Бандини сказал Сальвиати, что видел Джулиано Медичи на Борджо Пинти:

– Он ходит к какой-то красотке по ночам.

Ходит, значит, здоров, значит, Великолепный все понял и не привел брата нарочно.

Ну что ж, поиграем, – усмехнулся Сальвиати.

Между ним и Лоренцо начался танец смерти. Песочные часы перевернуты, время пошло…

Как радушный хозяин Лоренцо теперь был просто обязан пригласить всех к себе. И он пригласил… во Фьезоле. Во Фьезоле небольшая вилла Медичи, одна из многих, что ж, там может получиться.

Сальвиати принял свои меры, с утра он тайно встретился с Якопо Браччолини.

– Будьте готовы по моему приказу захватить Синьорию.

– Вы же хотели сами участвовать? – усомнился Браччолини.

– Я должен присутствовать на пиру во Фьезоле. Если там все получится, я пришлю гонца, захватите этих глупцов-приоров в Палаццо Веккьо, Петруччи убьете, а остальных бросите в Стинке. Без моего сигнала ничего не делать, если выживет хоть один Медичи, беды не миновать, никакие наемники не спасут. Но до сигнала ваши люди не должны ничего знать.

– Я понял, ваше преосвященство.