Лорим и Поль (СИ)

Он начал видеть истинные, зачастую скрываемые, чувства людей. Вот отец Генри ворчит на сына, выговаривая за не вовремя сделанную уборку, но в сердце теплым огоньком горит любовь к нему. Генри похож на свою маму, которая умерла пять лет назад. С тех пор они вдвоем колесят по дорогам страны, с запада на восток, с востока на запад. Любовь к жене сливается с любовью к сыну, а ворчит он по привычке. Генри, что стоит, повинно склонив голову, знает об этом и на самом деле не сильно боится отцовского гнева. Просто, если не пререкаться, отец скорее успокоится и все забудет. Вот полная женщина, что едет с тоненькой восьмилетней племянницей и сестрой к родителям. Она улыбалась племяннице и весело с ней играла, но на самом деле ненавидела. Это чувство мутными полосами окружало ее. Девочка отодвигалась, когда та наклонялась, а потом шептала маме, что от тети плохо пахнет. Мама говорила, чтобы она не выдумывала. Но девочка была права, тетя вообще ненавидела детей, поэтому своих у нее не было. Особенно она ненавидела таких изящных девочек, как племянница, именно такие дразнили ее в детстве толстухой, а чаще толстожопой. Но она не могла показать свои истинные чувства, потому что нуждалась в деньгах сестры.

Поль видел, что Генри, зайдя вечером, старается вести себя почтительно, а внутри жаждет по-приятельски поболтать. Тогда он встал, закрыл дверь и попросил его:

— Генри, не надо со мной так держаться, мне от этого неуютно и неловко, говори по-человечески.

— Поль, — Генри немного смутился и не знал, что сказать дальше, все официальные и высокопарные слова вылетели из головы, — хорошо, буду по-человечески. К кому ты едешь?

— К учителю.

— Чему он учит?

— Осознанию.

— Как это?

— Это, когда все видишь, все понимаешь, и все можешь изменить.

— А что хочешь изменить ты?

— Себя.

— Зачем?

— Чтобы стать более совершенным. Но такой ответ вызовет предыдущий вопрос. Конечной цели нет, Генри. Есть дорога, а значит, надо идти, потому что если не идти, все потеряет смысл и лишится жизни. Поезд создан, чтобы идти по рельсам и везти пассажиров. Я создан, чтобы быть с учителем и помогать ему в пути.

— А я вот не знаю, зачем создан. И боюсь, что никогда не узнаю, потому что природа не одарила меня умом.

— Ум здесь ни при чем, Генри, слушай сердце и следуй его зову.

— Я постараюсь, Поль, правда, постараюсь! — глаза Генри были ясные и радостные.

Весь третий день пути Поль пытался овладеть мыслями. Те разбегались, как стайки рыбок в воде, и поймать их не получалось. Тогда он стал наблюдать за ними, как они шевелятся в сознании, возникают, исчезают, появляются вновь. Часто мысли порождались ощущениями, идущими от тела и возмущениями в мире чувств. Тело слышало стук колес, ощущало движение поезда и запахи. Поль закрыл глаза и отрешился от тела, убрал чувства, создал тишину. Большая часть мыслей исчезла.

Часть оставшихся порождалась образами людей, что находились в сознании Поля. Вот появилась мама и говорит, чтобы он обязательно искупался и привел в порядок одежду, погладил брюки, перед тем, как идти к учителю. Вот Санька обиженно смотрит в сторону из-за того, что Поль не взял его с собой. Его молчание тяжелее всяких слов. Вот отец расстроено сидит в мастерской. «У меня все валится из рук из-за того, что ты уехал. Я возлагал на тебя такие надежды! Как ты мог?». «Простите», — сказал Поль и забрал из образов свое осознание, что поддерживало в них жизнь. Образы погасли и растворились. Вместе с ними исчезли их мысли. Осталось три самых сильных образа: образ себя, учителя и мира.