Лорим и Поль (СИ)

Раздался гудок паровоза, а затем поезд тронулся. Поль перегнулся через стол и посмотрел в окно. Из-за отражения лампы ничего видно не было. Он попробовал прикрутить фитиль, но сделал это слишком резко и тот потух. Поль прижался к стеклу. За окном падал снег, и медленно уползало назад здание вокзала. С перрона вслед поезду махали люди. Они прощались не с ним, но Поль поднял руку и качнул ладонью. Он прощался со всеми, кто остался: Санькой, мамой, сестрами, отцом, ребятами из школы, учителями, сторожем Сороном и самим городом — городом детства.

— Лампа погасла? Сейчас зажгу, — сказал вернувшийся Генри.

— Не надо, — отказался Поль и сел на кровать, — я сам, потом, — он вытер ладонью бегущие по щекам слезы и шмыгнул носом.

— Но мне надо постелить, — неуверенно начал Генри и замолчал. За окном проплывали предместья. Город уходил в прошлое. — Грустно?

— Да.

Генри сел на кровать, положил рядом стопку белья. Поль боялся, что разрыдается. В груди все сжималось и вздрагивало, а слезы, не переставая, бежали из глаз. Хорошо, что было темно.

— Я тебе значок принес, такой дарят тем, кто впервые едет на поезде, — он взял Поля за руку и вложил в ладонь треугольную металлическую пластинку. Ладонь была мокрой. — Поль, не плачь, — он провел рукой по вздрагивающей спине мальчика, — уезжать всегда грустно.

— Генри! — раздалось в коридоре.

— Ой, мне идти надо. Я спички на стол положу. Не грусти, все образуется, — утешая произнес он и вышел.

— Ну куда ты все время пропадаешь?

Генри что-то тихо ответил, Поль не расслышал. Он разулся, снял пальто, сел на кровать, подтянул к груди коленки. Стучали колеса, мерно покачивался вагон, мальчик всхлипывал все реже. Значок, зажатый в руке, колол ладонь. Это отвлекло Поля, ему стало интересно, что на нем изображено. Он взял спички, приподнял стекло, выкрутил фитиль и зажег лампу. Тепло огонька коснулось ладони. Он разжал пальцы. Значок оказался желтым немного вытянутым вверх треугольником. Его стороны были рельсами, что сходились у вершины, а поперек виднелись выдавленные шпалы. Поль улыбнулся и вытер последние слезы. Подошел к раковине и умылся. Когда он вытирал полотенцем лицо, в дверь постучали.

— Войдите!

Дверь открылась, Поль выглянул из-за ширмы.

— Извини, — сказал Генри, — отец велел тебе шоколада горячего принести.

— Да нет, все нормально, заходи.

Генри поставил чашку на стол, а рядом корзиночку с печеньем.

— Попробуй, он очень вкусный. Я все-таки застелю постель, а то отец, если увидит, что ты сам все делаешь, опять ругаться будет.

Поль забрался в кресло и взял в руки кружку. Она была горячая и приятно согревала ладони. Пахло очень вкусно. Поль сделал глоток.

— Объедение!

— Ты и печенье бери, это подарок, в честь первого путешествия.

— Спасибо! И за значок спасибо, мне очень понравился.

— У нас на фуражках похожие.

— Да, точно! — сказал Поль и принялся за печенье.

— Все готово, можешь ложиться, если хочешь.

— Постой, не уходи.

— Не могу, — виновато произнес Генри, лицо у него было открытое и доброе, — отец ждет, работы много. Но, если хочешь, я загляну попозже, как освобожусь.

— Хорошо, я подожду, буду книжку читать.

Генри вышел. Поль смотрел в темноту за окном и пил шоколад. Потом ему захотелось полежать. Он достал книгу, разделся и лег, укрылся одеялом. Поль лежал и смотрел, как качаются на потолке тени от мигающей лампы.

Часа через три в купе постучал и заглянул Генри. Поль спал. Нераскрытая книга лежала рядом с подушкой. Генри переложил ее на стол и погасил лампу.

— Спокойной ночи, Поль, — шепотом произнес он и закрыл дверь.

***

Санька сначала пошел домой, но на полпути развернулся и вернулся к дому Поля. Арсений так спешил, что не закрыл дверь. Санька вспомнил, как Поль сказал, что мама с Риммой на собрании в гимназии и вернутся нескоро. Ему хватит времени. Он часто бывал здесь в гостях и знал, где могут лежать деньги. Санька прошел на кухню. Взял стул, поставил у стены, встал на него и потянулся к верхней полке, на ней стояли баночки с разными специями. Деньги обычно лежали слева у стенки. Их оттуда брала и давала Полю мама, посылая в магазин или на рынок за покупками. Там они оказались и сейчас. Санька пересчитал купюры. На билет должно хватить, а если не хватит… Об этом не хотелось думать.

Он решил оставить записку. Сходил в комнату Поля за бумагой и карандашом, вернулся на кухню, сел за стол и написал: «Я взял у вас денег, чтобы поехать за Полем. Мама вам отдаст. Скажите, чтобы она с тетушкой за меня не волновались. Мы вернемся. Вместе». Санька вышел из дома и направился в сторону вокзала. Уже стемнело. Он опасался, что встретится с отцом Поля, но, видимо, где-то разминулся с ним.

В кассе сидела женщина с покрасневшим лицом и немного растрепанными волосами. Она прицельно взглянула на Саньку, стоило тому появиться в окошке.

— Один билет на ближайший поезд до города Рильге.

— Та-а-ак! — приподнимаясь, произнесла женщина. — Еще один путешественник! А ну-ка скажи, где твои родители, они знают, куда ты собрался?

— Дома, — произнес, понимая что что-то не так, Санька.