ЛОРИНГ

Ума не приложу, специально ли он подгадал время для ответа, или в самом деле нас прервала досадная случайность. Но и правда, мы приближались к месту высадки. Я поднял балку и, как только мы проехали мимо таблички с указанием высоты, одновременно покинули кабинку.

Земля, схваченная морозом, застыла, сохранив множество следов. Все они удалялись вверх по тропе к рабочим шахтам. Мы же, следуя указателям, двинулись к заброшенной штольне.

Нам пришлось свернуть с дороги и продираться сквозь кустарник, по скользким корням и ковру из иголок. Если в этой штольне лаборатория, вход могут охранять, и лучше, чтобы нас не заметили.

Благодаря вынужденной щедрости Патрика, у меня было две кобуры, по пистолету в каждой, за спиной висел арбалет, сложенный в небольшую дубинку, и стрелы с патронами в отдельных сумках. Никогда прежде я не был так снабжен перед вылазкой, хотя бы потому, что никогда не позволял себе наследить. Чистая работа – мой конек. Но не теперь.

Под ногой хрустнула ветка. Мы замерли и присели. До входа в штольню рукой подать. Сквозь стволы деревьев и переплетение голых веток виднелась площадка с началом рельс, на которых стояла грузовая вагонетка. Рядом горел костер, обложенный камнями, над ним висел котелок. Судя по ароматному дыму, готовилась мясная похлебка. Возле огня сидело трое. Двое из них играли в карты, а третий то и дело помешивал содержимое котелка.

– Что там?

Вопрос прозвучал громко и не мог относиться к тем, кто сидит рядом.

– Удрал, – разочарованно отозвался четвертый, выходя из-за деревьев. – Жирный, а носится-то как.

– Я тебе говорю, заяц это был, а не кабан. Заяц!

– Да что ты знаешь!

Вудроу показал жестами, что берет на себя двоих.

Я выстрелил в котелок. От удара болта он слетел с крюка, похлебка выплеснулась на ботинки одного из охранников. Они не поняли, что случилось. Котелок еще не успел приземлиться, а двое получили по пуле в лоб. Третий и четвертый замерли, увидев меня и Вудроу, приближающихся к ним. Неудачливый охотник поднял ружье, но я ударом арбалета выбил у него ствол из рук.

– Господа, – Вудроу посмотрел на них, поочередно возводя большими пальцами курки на револьверах. Этот жест и характерный щелчок заворожил бандитов, они сидели, боясь шелохнуться. – Меня интересует, что находится в этой шахте?

Они молчали, глупо моргая, и глядели в бездну стволов. Раздался выстрел, и один из них упал замертво.

– Вообще-то для беседы мне достаточно одного, – Вудроу перевел взгляд на оставшегося в живых, который теперь дрожал, как осиновый лист на ветру.

Я отошел в сторону. Не скажу, что мне жаль этих людей. Они бы, не раздумывая и не сожалея, пристрелили любого, и даже такого славного парня, как я. Но законы, по которым живет ловец, мне чужды. В своей работе я делал всё, чтобы обойтись без лишней крови, специфика ремесла.

– Я не знаю, не знаю! – кричал выживший.

– Но охраняешь? Прости, не верю.

– Стойте, подождите! Хорошо… Там что-то происходит. Может, тайный завод спиртного или лечебница. Я видел мужика в белом халате, как у доктора. И много труб, мы разгружали целую телегу. А потом еще котлы. Точно, там варят какое-то пойло, мамой клянусь.

– Очаровательно. И сколько там людей?

– Где?

– Внизу.

– Наверное, десять… Нет, нет, не стреляйте! Два десятка, точно!

– И как туда попасть?

– Тележкой. На первой стрелке направо, а потом пешком. Я могу вас провести!

Я подошел к Вудроу, не глядя на утирающего влажное лицо пленника.

– От него толку мало, идем.

– Не возьмем?

Я посмотрел на дрожащего мужика и покачал головой. Шепотом пояснил ловцу:

– Вы бы ему доверили спину прикрывать? У нас и так предприятие рисковое. Вести того, за кем присмотр нужен, неразумно. Хватит с него.

Я пошел к вагонетке, когда вдруг услышал выстрел. Обернувшись, увидел приближающегося ко мне Вудроу. Больше на поляне никого живого не осталось.

– Какого черта?! – наверное, в моем вопросе было слишком много эмоций, хотя я и произнес его шепотом. – Я думал, ты свяжешь его, и…

– Зачем? Ты только что сказал, что к нему нет доверия, и хотел оставить его у нас за спиной? – Вудроу покачал головой и поднял руку, не давая мне возразить. – Я знаю, ты привык действовать иначе. Клянусь, что не выскажу никакого сомнения, когда потребуются твои знания, но будь добр, не вмешивайся в мою работу.

За эмоциональным напряжением мы немного забыли о сдержанном тоне, который был задан нашему общению. Глядя поверх его плеча на мертвую поляну, мне пришло на ум, что лишь случайность перевела меня из статуса его очередной жертвы в необходимую деталь головоломки. Не думаю, что он врет, называя своим другом вора. Беда в том, что у таких, как мы, не может быть друзей в общепринятом понятии.

– Всё в порядке? – спросил он, поднимая темные стекла очков.

– Да, – с некоторой задержкой ответил я. – В полном.