Читаем Лось на диване, верветка на печи полностью

Переступает ногами от наслаждения, нетерпенья. Начнет сама, уже от радости жизни, кататься по траве. В жару она изваляется в песке. Поперекатывается по снегу зимой, оставляя огромные и распаренные вмятины.

У нас маленькие такие лошадки — мини-хорсы (не надо путать с пони!).

Время от времени мы наших лошадок выпускаем. И они, разметав гривы и челки по ветру, носятся и носятся.

И молодые ячата с ними носятся. Только хвосты, лошадиные и ячиные, мелькают.

А как мыть лошадиный хвост? Опускаешь его в ведро, добавляешь мыло хозяйственное, или ножичком нарезанное и накрошенное, или натертое на терке, моешь и полощешь.


Глава шестая

Из копытичка

С молочными бутылками наперевес

— Учись! — Андрей говорил мне. — Да, всегда учись! Как подрезать попугаям кончики клювов и когтей, если не стачиваются сами, как обработать птицу от пухоедов. И как чистить копыта лошадям. Специальным копытным ножом ты срезаешь с копыта лишний слой. Необходимо проверить на каждом копыте также «стрелку». На копытах у лошади есть «стрелка» (ну это такая как бы галочка). Похоже на то, как на карте указывают путь. И когда чистят копыта, обязательно нужно расчистить эту «стрелку».

С молодыми лосями гуляем, чтобы они разминали копыта. Чтобы стачивали во время прогулок. Чтобы копыта пружинили.

Все эти вдавленные в землю следы, в которые наберется вода после дождей. Чмоканье, когда копыто засасывает в грязи.

Нам часто предлагают лосят, потерявших матерей. Лосята мыкаются очень часто по лесу в одиночестве. Если повезет, выйдут к людям. А про лосят, оказавшихся недалеко от зоопарка, звонят нам.

У нас есть ящик для транспортировки животных, набитый сеном, с просверленными специально отверстиями для воздуха.

Несколько раз мы перевозили лосенка на руках. На заднем сиденье машины, на коленях. Мы упирались подбородком в лосенка, вдыхали его шерсть. И нам в рот набивалась его шерсть. И с каждого лосенка на нас катастрофическими рядами переползали плоские лосиные мухи (для человека нестрашные, но, конечно, неприятные).

Лосиные мухи были на каждом лосенке из природы. Мы обрабатывали лосят от паразитов (как обрабатывали и всех попавших к нам из природы диких птиц).

Выпаивать лосенка легко. Он быстро ручнеет, привыкает. Выпаиваем, как правило, козьим молоком (оно больше подходит им по жирности).

Когда идешь доить, берешь с собой ивовые ветки или подсоленный хлеб, чтобы отвлечь наиболее капризную козу. Коза жует ивовые ветки с удовольствием. И хлеб из кармана на куртке тоже тянет. Прямоугольнички в ее зрачках расширяются, сужаются.

Над козой и над тобой летом рой мошки, рой жгучей и неприятно кусающей мошки. Стираешь ладонью пот со лба и убираешь надоедливых комаров со лба козы.

Банку с молоком ставишь в холодильник. Потом достаешь, отмеряешь необходимую порцию и греешь. Проверяешь температуру, капнув молоко на запястье (так лучше почувствуешь, если горячее). Переливаешь в бутылку, надеваешь соску.

У нас коллекция дома самых разных сосок. Каждый звериный малыш обязательно начинается с нее. И каждый приучается к соске. К своей соске.

Сколько жеваных сосок у нас было! Сколько выплюнутых! С таким, знаете ли, недовольным выпячиванием губ.

Когда мы выпаивали Мартына (а вы помните про нашего верветку Мартына, мы его забрали от Ляли), он закатывал, и при этом всегда дико страдальчески, глаза. Вдувал в себя щеки и делал их жутко-жутко впалыми. Сжимал зубы, чтобы молоко не попало. Отодвигал бутылку с таким выражением лица: «Ну что вы опять мне подсовываете!»

Но искренне любил виноград. Смотрел на нас всегда очень пристально, серьезно (и играя на щеках желваками).

Нажимал на клавиши на ноутбуке. Играл с пультом. Ложку любил за столом иногда стянуть у нас из сахарницы.

Чтобы не мерз, мы скроили ему на скорую руку жилетку из носка. Из черного хлопчатобумажного носка. Мартын, пока мы его молоком выпаивали, износил три таких жилетки.

Лосенок, возвращаясь обратно к лосенку, очень быстро запоминает свою бутылку (пластиковую обычно, из-под минералки, лимонада). Ему достаточно ее просто показать, нажав на пластмассовые стенки, он услышит щелчки от нажима, прибежит (лосенок гуляет на временно огороженном нами участке перед домом). Молоко пьет всегда очень шумно и с причмокиванием. Бутылку держишь почти у него над головой. И молоко течет по губам. И взбивается пузырящаяся молочная пена от напора.

Бутылка от нажима сожмется, быстро очень сплющится, и молоко перестанет вдруг идти. Лосенок не понимает, что случилось. Отнимаешь бутылку, чтобы воздух вернулся (лосенок высасывает с молоком из бутылки весь воздух). Бутылка обретает свою прежнюю форму, лосенок снова пьет.



Перебирает от нетерпенья ногами, то и дело взбрыкивает и иногда выбивает в азарте бутылку головой. Может поддать головой в подбородок стоящему рядом человеку. Копытом на ногу наступить. Пьет, пьет, и глаза сумасшедшие от счастья.

Андрей чаще нас и выпаивал, и выпаивает лосят. Он выйдет на лужайку перед домом с молочной бутылкой и пощелкает. Он держит наготове бутылку. Лосенок подбежит.

Перейти на страницу:

Все книги серии Время – юность!

Улыбка химеры
Улыбка химеры

Действие романа Ольги Фикс разворачивается в стране победившего коммунизма. Повсеместно искоренены голод, холод и нищета. Забыты войны, теракты и революции. Все люди получили равные права и мирно трудятся на благо общества. Дети воспитываются в интернатах. Герои книги – ученики старших классов. Ребятам претит постоянная жизнь за забором и под присмотром. При всяком удобном случае они сбегают за ограду в поисках приключений. Что за странные сооружения, огороженные колючей проволокой, выросли вдали за холмами? Зачем там охрана и вышка с таинственными, качающимися из стороны в сторону «усами»? Что за таинственная болезнь приковывает их друзей на долгие месяцы к больничной койке? В поисках ответов на свои вопросы герои вступают в неравную борьбу с системой, отстаивая право каждого быть самим собой.

Ольга Владимировна Фикс , Татьяна Юрьевна Степанова

Детективы / Социально-психологическая фантастика
Темное дитя
Темное дитя

Когда Соня, современная московская девушка, открыла дверь завещанной ей квартиры в Иерусалиме, она и не подозревала о том, что ее ждет. Странные птичьи следы на полу, внезапно гаснущий свет и звучащий в темноте смех. Маленькая девочка, два года прожившая здесь одна без воды и еды, утверждающая, что она Сонина сестра. К счастью, у Сони достаточно здравого смысла, чтобы принять все как есть. Ей некогда задаваться лишними вопросами. У нее есть дела поважнее: искать работу, учить язык, приспосабливаться к новым условиям. К тому же у нее никогда не было сестры!Роман о сводных сестрах, одна из которых наполовину человек, а наполовину бесенок. Об эмиграции и постепенном привыкании к чужой стране, климату, языку, культуре. Об Иерусалиме, городе, не похожем ни на какой другой. О взрослении, которое у одних людей наступает поздно, а у других слишком рано.

Ольга Владимировна Фикс

Современная русская и зарубежная проза
Грабли сансары
Грабли сансары

Ранняя беременность может проходить идеально, но без последствий не остается никогда. Кто-то благодаря этой ошибке молодости стремительно взрослеет, кто-то навсегда застывает в детстве. Новая повесть Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак состоит из двух частей. Они очень отличаются по настроению. И если после первой части («Сорок с половиной недель») вы почувствуете грусть и безысходность, не отчаивайтесь: вторая часть добавит вам оптимизма. Тест-читатели по-разному оценивали «Грабли сансары», но фразу «не мог оторваться» повторяли почти все. Процитируем один отклик, очень важный для авторов: «Не могу написать сухую рецензию. Слишком много личного. Никудышный я тест-читатель на этот раз… Но вам огромное спасибо. Вместе обе части получились такими глубокими и близкими. Я учусь выходить из круга сансары. Спасибо».

Андрей Валентинович Жвалевский , Евгения Борисовна Пастернак

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука