Лоскутная философия (СИ)

В Боге, как в Женском, власть языка (кондуктора, оператора знаков) чахнет, хиреет; синтаксис остаётся без смыслов, сигнификатов. Вместо сводящего мысли в комплексность, обходящего недомолвки, рационального понятийного дискурса - говорение, пресекаемое намёками, возвращающее к минувшему для бессмысленных вставок, скрещивающее смыслы, льющее их по кругу и обходящее догмы словно пороки, сбивающее цель в казусность, изводящее форму ломками, акцентирующее мелкое, прибегающее к аффектам и интонирующее сверх меры, строящее мифы и их бросающее, как дитя, привлечённое блёстками, не охочее к выводам и иным обобщениям, изводящее фабульность сумасбродностью жизни с помощью трелей, вскриков, вокала и бормотания, или попросту издающее ток звуков в честь несказанного, что, выходит, важней, чем смысл. Ибо в смысле - Мужское, в звуке - иНАКОЕ. Ницше вник: вразумляет не слово, но модуляция, импульс, тон, - то бишь, музыка в слове, страсть в этой музыке, личность в страсти, то, что не выскажешь.

Относимое к Богову применительно к Женскому, что и знала патристика, дело мудрых провидцев. Прочим Бог - смыслы, как и объявлено: "Тора бог иудеев".

636

Фаллоцентризм в политике. Крепкий, сизый от мощи фаллос выстроил строй господства.

637

ЦиньШихуандщина : Сулла вырубил рощи Лицея,

про культуру и нас Сулла снёс колоннады Пирея.

Сгинь, афинская мутота.

Славься, римская простота!

638

Сброд, низший и высший, - дело искусственного отбора, дело морали, норм и традиций, дело культуры и её ценностей. Боги - дело естественного отбора, дело природы и её ценностей.

639

Декаданс. М/Ж. Я с шестнадцати брёл по лестнице вниз, в коллапс. С Машей В., год назад, я стоял столбом, млея; Зосю Б. нынче щупал за бёдра. Да, я наглел, хамел, чтоб, в конце концов, женщина улеглась ничком или навзничь, это без разницы. Слабло веянье женщины как священной стихии, плюс и мифический флёр спадал, открывая вместо таинственных нег Цирцеи пройму под фаллос. Креп смысл о женщине как пассивном объекте, в точь по Платону и шельме Фрейду, мнившему, что де женщина - М с неразвитым членом, с клитором. С Машей В. я томился, с Зосей Б. - раздражался от невозможности с маху вставить. Я её трогал всяко и всюду, знал, чт'o с ней делать. Но!!! как добиться, чтоб улеглась, тварь, или чтоб стала на четвереньки? Ей бы сюсюкать да миловаться, ей бы лишь нежничать, а во мне росла ярость, что меня мучат; трах, типа, нужен лишь мне, козлу, а ей, типа, до лампочки, пусть взволнованно дышит, даже трепещет, если прокрадываюсь под юбку. Тварь была чистой: как бы хотела, но в строгих рамках. То есть хотела, но - так, как в книжках, или у папы с мамой в семействе, или в кино, где парочка, полюбив, мчит в ЗАГС.

Что, страсть её добивалась гарантий? Фиг! В Зосе Б. страсти не было. Страсть культурой Мужского так скрыта в женщине, что достать её трудно, что М и нужно. Страстен должен быть он. Один. Страстность в женщине рушит чин бытия. Ж - брёвна, пусть лягут в очередь. Кабы все, как Гулегина, дива оперы, взвыли: "Ах, я люблю тебя всей моей жадной плотью! Ах, задушу тебя! зацелую до дыр!" - мужской строй вмиг сгинул бы. М боится стихии. Он опасается прекратить быть властным субъектом и раствориться. Он лишь сливает сок (утоляет нужду) и - дёру... Коротко, Зося Б. была "нравственной", а ведь Женскому это в пагубу, потому что мораль - от М. Для меня порок - не похабства и скверна, но культ морали, а непристойность - дело полезное. Отчего? Оттого что мораль дал бог... словобог, верней (не ПРЕДВЕЧНЫЙ ВСЕСИЛЬНЫЙ БОГ), кто не более, чем проект мужских умыслов, как и сам М. Выйдя из рая, М узаконил псевдо-естественность и сакральность всех своих действий. Раю приписывались греховность и неестественность. Но ведь с раем связано счастье; мы брендим "райским" всё, что блаженно. Нормы стесняют рай. Я, блудливый подросток, страстно желал в рай в пи@до-масштабе этой гёрл-френды и мутно мыслил: Зося Б., сцуко! Ты моралистка?! Что ж, имитируй М! Преуспеешь! Вот и твой клитор - знак превращения тебя в М, тварь!!

Этот весёлый и аффективный текст - не "кастрированным мужчинам". Он - только Женскому. Он творит не мораль, - напротив, он вводит в Жизнь, которая трансформирует, из лжи в истину, весь состав бытия, избавляя и Женское от его падших признаков, и наружных и внутренних. Жажду новых психо-физических форм над вульвами, не таких, как гламурный пошлый миманс из СМИ наших дней! Жажду вечного брака вульв вместо похоти фаллосов!

М морально. Ж имморально. М есть законы. Ж есть стихия. Женское - Жизнь. Потому-то мораль - враг Женского, и в наперсниках Женского - отщепенец и пария, хищник, вор и убийца, всякий развратник и извращенец и нечестивец, скот и растлитель. Ж странно любят, что любопытно, подлый, отверженный, маргинальный, беспутный, срущий на социум тип злодеев. "Как ты прелестен, Джек, был с усами и с пушкой, весь в пятнах крови!" - вот выбор Женского в установках и догмах патриархата. Ибо быть нравственным, - то есть действовать для "добра" от "зла", - значит взять первородный грех руководством.