Читаем Лоскутная философия (СИ) полностью

Хочется!!! Аж готова стать раком, где б ни поймали, пусть вволю трахают. Это - жизнь. Как в журналах "Она", "Брак", "Невеста", "Барби", "Красавица" и в рекламе под титулом "Удовольствие женщин", что бороздит СМИ видами тяги миленьких самок к рослому и богатому члену. Хочется жить реально, как оно принято, как весь мир живёт, а не как треплют умники. Что за "Вечная Женственность"? Что за высшие "смыслы" и "устремления"? Что за "бдение духа" и "поиск истины"? Фальшь и трёп... Ишь, ты, умники! Знать, что смысл жизни в @бле, но притворяться, что значат "разум", "дух", "убеждения", "идеалы" и "принципы" - весь культурный набор?! Бредятина!! Есть лишь фаллосы и позыв к ним вагин. Есть @бля, непрекращающаяся, смачная, агрессивная, жадная, и моральный спектакль вокруг, облекающий @блю в ризы священства.

В общем, слюбляйтесь, mane et nocte.


642

В двадцать Лена достигла дивных, пленительных, идеальных форм: годом раньше и позже так не смотрелась бы. Налитая, как Афродита, и с плотью бархатной, так что я словно падал в мягкость суфле. Поцелуй с ней был дрейфом к топким блаженствам. Вкруг неё зыбилась чародейная аура. Я с ума сходил, её видя. Прежде ни с кем я стольких разительных чувств не ведал! Я тёк, как студень; даже не помню, как начинал с ней и как заканчивал. Я дремал на груди её, как в эдеме, в том наваждении, что она разрасталась и я утрачиваюсь, таю... Я пил запоем искристую любовь... О, страсть моя! Ты любила вприщур, Джокондой... Чт'o ни сказать - всё мелко, лживо, превратно... Многое я забыл, увы. Рай легко забыть. Помню лишь, как она танцевала - как бы сама с собой; а когда танцевала с вами, вы вдруг влипали в мёд... Вот она, с сигареткой, слушает разный мой вздор, смеётся... Вот она дышит, прямо мне в сердце... Боль моя, Лена, бархатный обольстительный зверь!

Я плачу.

Плачу о всех, ушедшие. О себе тоже плачу - плачу по жизни, прожитой без любви, без счастья. Фаллос не любит. Он - всё еб@т.


643

Культура. Есть во фрейдизме принцип "великого отречения". Вот плоды его: Третьяковская галерея, Лувр, пирамида Хеопса, также Чанчэн (Ch'angch'eng) , Колизей и т. д. культурное. Как всё сделалось? Разум планово, методически жизнь губил, взамен давал музыку и иное. Стоит назвать творцов: Моцарт, Гегель, Рублёв, Канова, Данте, Эйнштейн etc. Традиционный и перманентный акт отречения человека от самого себя, от своих преходящих частных моментов ради всеобщих, непреходящих якобы ценностей - кредо каждой культурной личности. То есть в том ПЕРВОЗДАННОМ, названном "человек", - в Адаме перед падением (первородный грех) было "зло", пришлось его выправлять в "добро". То есть вытворивший нас Бог был глуп, поэтому и прибегли к культуре, чтоб править Бога. То есть "великое отречение" было, в сущности, отречением как от Бога, так от Всего, с Ним связанного. Всё бросили - а своё утвердили средством культуры, ведая, что за каждым культурным актом - смерть миллионов, шабаш репрессий и подавлений частных моментов.

Дело культуры вводит мир в пропасть. Вещи культуры - это материи, что изъяты из жизни и обездвижены ради некого сочинённого в пику Богу "добра". Давно уже вместо жизни строят культуру, странно приведшую к появлению Третьяковских картин - как окон из этой культуры в утраченный, преданный, бескультурный эдем, что брошен ради культуры, ставшею властью сильного, усмотревшего путь "добра" в хроническом рабстве прочих. Т. е. культура стоила сонмов жертв некультурных, клавших фундамент в ноги культуры, которая подвела мир к гибели.

Фрейд... "великое отречение"...

Отреклись ведь - от Жизни.


644

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги