Лот праведный. Лабиринт

Закинув луки за плечи, стражники поспешили к Лоту, но первое же их прикосновение, как только они попытались подхватить его, причинило Лоту столь сильную боль, что он, не сдержавшись, вскрикнул.

– Я так не дойду. Стрелу надо вырвать. Помоги мне, любезный, – обратился он к ближайшему стражнику.

– Ты уверен? – хмуро спросил стражник.

Лот только кивнул.

3

Первое что увидел Лот, очнувшись, это круглое лицо с мясистыми щеками и гладко выбритым черепом. И брови у мужчины тоже были начисто сбриты, что делало его лицо странным, словно гипсовая маска, но совсем не страшным. И еще Лот ощутил сильное жжение в том месте, куда мужчина мягкими круговыми движениями втирал пахучую мазь.

– Напрасно ты, варвар, это сделал, – сказал мужчина. – Вместе со стрелой ты вырвал добрый кусок мяса. И тебе еще повезло, что наконечник не сломался и не застрял внутри, иначе бы мне пришлось тебя здорово искромсать ножичком.

– Этот бы не сломался, – ответил Лот.

– Пусть бы и так, но ты мог порвать себе сухожилья или перерезать вены. А привели бы тебя ко мне, я бы извлек стрелу быстро и безопасно.

– Я не мог двинуться от боли, – сказал Лот.

– Еще бы. Стрела вонзилась в самую кость, и я не совсем уверен – раздробила она ее или нет? Болит рана?

– Вроде не очень.

– Это – пока. Это моя мазь избавляет тебя от боли. Царская мазь! Такой в знахарской лавке не купишь. Но раз уж ты, варвар, оказался на царской кушетке, тебе она достанется даром. Я дам ее тебе, чтобы ты мог ухаживать за раной. Она и от боли тебя спасет, и от черной плесени. Для этого тебе придется менять повязку дважды в день. А перед тем как ее наложить, будешь втирать мазь прямо в рану, как я это сейчас делаю.

– Как ты – у меня не получится, – слабо улыбнулся Лот.

– Тогда тебе надо исхитриться остаться в гостях у госпожи подольше, – улыбнулся в ответ лекарь. – Меня зовут Джахи. Я личный лекарь дочери Владыки. А ты кто? Я раньше тебя никогда не видел.

– Меня зовут Лот. Я пришел в этот дом с подношением от Великого Князя, – неохотно ответил Лот.

– Так ты служишь эрпату? – удивился мужчина.

– Нет, я говорю о князе Аменанхе.

– Ах, вот ты кого называешь «великий князь»? – усмехнулся лекарь. – Как же я сразу не догадался. Что ж, раз так, обратись к его лекарю. Ты ведь знаешь Бубу – лекаря князя?

– Спасибо, добрый человек. Я так и сделаю, – ответил Лот, не желая говорить лишнего. – Мне бы хотелось отблагодарить тебе. Но у меня ничего с собой нет.

– Нет и не надо. Ты уже отблагодарил словом – и с меня достаточно. Всего остального у меня и без тебя в избытке, благодаря щедрости госпожи, да хранит ее Исида! Все, варвар, я закончил. Заклинаний над тобой делать не буду – хватит с тебя и мази. Полежи немного, и старайся не двигать резко члены. А я пойду – доложу о тебе. И кстати, – обернулся лекарь от двери. – Не называй своего хозяина «великий князь» при госпоже – она этого не любит.

После ухода лекаря, Лот смог оглядеться. Он лежал на низкой кушетке, застланной плотной расписной тканью с золотистой бахромой. С него даже не сняли сандалии. Заметив это, Лот слегка передвинул ноги, убрав ступни с дорогого покрывала. В лопатке при этом больно стрельнуло, но боль была терпима, с удовлетворением отметил Лот. Комната оказалась довольно большой – два светильника на треногах, пылавших с обеих сторон у изголовья кушетки, едва освещали стены, сплошь задрапированные богато разукрашенными тканями. У ближней стены, на длинном столике, отражали блики факелов медные чаши и сосуды. У дальней стены, на высокой подставке, высилась загадочной тенью статуя богини Баст⁶⁶ из темной бронзы – с золотыми серьгами в острых ушках и кольцом в носу. Любуясь изящно выгнутыми линиями ее тела и засмотревшись в горящие рубинами глаза, Лот невольно вспомнил принцессу, в фигуре и облике которой тоже, несомненно, было нечто кошачье. И вдруг что-то заставило Лота обернуться – и он увидел в проеме двери ту, о которой только что думал.

– Лежи! – остановила быстрым жестом принцесса Лота, порывавшегося встать с ложа.

– Я не смею, о, Великая Дочь! – возразил Лот и, сделав болезненное усилие, поднялся на ноги.

– Как же ты дерзок, чужеземец! – сказала с досадой принцесса. – Видно плохо тебя учили повиноваться приказам.

– Ты права, солнцеликая, у меня до сего дня не было хозяина, который бы научил меня повиновению.

– Разве ты не служишь нашему брату Аменанху? – удивилась принцесса.

– Я всего лишь изготовил по его приказу стрелы, которые ему понравились. А после принес их во дворец. А он приказал их отнести тебе – и мне пришлось повиноваться.

– Пришлось? – недовольно нахмурилась принцесса. – Ты говоришь об этом, как о досадной услуге!

– О, прости меня, Великая Дочь! У меня и в мыслях не было оскорбить тебя! Я хотел лишь сказать, что был напуган этим неожиданным поручением. Ведь я – чужеземец, едва только привыкающий к законам и обычаям Та-Кемет. И потому я боялся совершить непростительную оплошность. И совершил ее.