Лот праведный. Лабиринт

– Да, странно, что именно тебя выбрал князь. И ты сам вел себя странно, – удовлетворенно согласилась принцесса. – Но и я была неправа. Это было нечестно – стрелять в тебя, безоружного, со столь близкого расстояния. Я хотела лишь попугать тебя за твою дерзость. Но меня подвел мой лук… и моя несдержанность. Но я щедро вознагражу тебя за нечаянно причиненный урон, чужеземец!

– О, принцесса! О какой еще награде может мечтать раб, которого ты, Великая Дочь, привела в свой дом, уложила на свою постель и велели лечить своему лекарю? Ведь ты – богиня по рождению, и поступаешь в соответствии со своей божественной природой. Так что, даже убив меня, ты была бы права. Разве богиня Баст – самая веселая и беззаботная из богинь – не обращалась в безжалостную львицу в порыве гнева?

– Странно, что ты это сказал, – изумилась принцесса. – Только отец мой бессмертный, Владыка Нимаатра, знает за мной эту особенность души. И потому называет меня шутливо милой кошечкой, когда я прихожу к нему веселая, и грозной львицей, когда случается у меня дурное настроение.

– Да живет вечно несу-бити! Жизнь, Здоровье, Сила! – поспешил преклонить колено Лот.

– Встань немедленно! Джахи сказал, что тебе нельзя пока делать резких движений. Встань! – вскричала принцесса, и сделала из полутьмы два маленьких шажка к свету. – Скажи мне лучше, чужеземец, так ли действительно хороши твои стрелы, как ты о них говорил, или все дело в неверном моем луке?

– Правда, принцесса. Я не посмел бы продать князю негодные стрелы. Да и он, как ты знаешь, большой знаток оружия – и не купил бы их только из любопытства и ради забавы. Но стрелы эти необычные предназначены для боевого лука. Для охотничьих луков они слишком тяжелы.

– У меня есть боевые луки. И я стреляю из них не хуже! – задиристо возразила принцесса.

– Не сомневаюсь, Богиня. В обеих землях Птаха ходит молва о тебе как о великой воительнице.

– Вот как? И что еще говорит обо мне народ Та-Кемет?

– Много чего. И все – только превосходное.

– Так что же? – спросила нетерпеливо принцесса.

– Говорят люди, что сильна ты духом и умела в делах ратных как Монту, мудра как Тот и справедлива как Маат.

– И это все, что говорят люди о молодой девушке? – усмехнулась принцесса.

– Самые дерзкие, о солнцеликая, говорят еще о красоте твоей ослепительной, – смущенно добавил Лот.

– Ну, тут они немного преувеличивают. Ты вот – не ослеп. Хотя и прячешь от меня свои глаза, словно вор, ищущий скрытно поживы. Посмотри мне в лицо, чужеземец, и скажи: красива ли я? Ни как дочь Владыки Двух Земель, а как женщина обычная?

Принцесса, совсем еще недавно представшая перед ним в грубой солдатской одежде, едва прикрывавшей ее молодое сильное тело, стаяла перед ним в воистину ослепительном наряде, достойном дочери фараона. На ней был тончайшего льна голубой калазирис, доходивший до пят, тонко изрисованный золотыми нитями узором из вертикальных рядов свившихся хвостами крокодилов. Калазирис был перехвачен широким, прикрывавшим бедра, поясом, исписанным золотыми иероглифами с вкраплениями крупных, разных форм, аметистов. Такие же пронзительной синевы аметисты блистали на широком ускхе⁶⁷ из двенадцати рядов золотых и серебряных бусин, почти полностью прикрывавшем ее плечи и грудь. На каждой руке было по два массивных золотых браслета – один на запястье, а другой туго перехватывал руку выше локтя. А голову прикрывал пышный черный парик из прядей шерсти, свитых в сотни косичек с вплетенными золотыми цепочками, который охватывала золотым венком дивной работы диадема с вписанным в центре крупным красным сердоликом.

– Не ослеп ли ты и впрямь, а заодно и онемел, чужеземец? – нервно улыбнулась принцесса, явно смущенная его долгим изумленным взглядом.

– О, богорожденная Нефрусебек, да буду я песком под твоими божественными ступнями, ты воистину прекрасна! – с чувством воскликнул Лот, склонившись в глубоком поклоне.

– Вот даже как? – удовлетворенно улыбнулась принцесса. И тут же, отвернувшись, сделала несколько шагов к выходу, но остановилась и бросила, не оборачиваясь:

– Джахи сказал, что тебе будет полезно немного отдохнуть, чтобы оправиться от раны. Сегодня ты мой гость – и здесь твоя комната и твоя постель. Я прикажу, чтобы о тебе позаботились.

– Но, принцесса, мне велено вернуться к князю для доклада, – попытался возразить Лот.

– Учись беспрекословно выполнять приказы, чужеземец! – сказала принцесса и, обернувшись, добавила надменно: – Мои приказы!

4

Оставшись один, Лот не придумал ничего более подходящего, как снова прилечь. Но не успел он устроиться поудобнее, как в комнату вошли две молодые девушки. В руках у первой был небольшой медный таз. У второй – разрисованный керамический кувшин с длинным носиком и несколько полотенец, перекинутых через плечо.

– Госпожа приказала помочь гостю с омовением, – сказала первая девушка и поставила перед кушеткой таз, наполовину заполненный водой.