Лотос, рожденный в грязи

Снежану очень поразил контраст между внешним видом Инары Васильевны и тоном, которым велся диалог с неизвестным Антоном. Складывалось впечатление, что говорит Инара Васильевна с подчиненным, отдавая приказания, и это никак не вязалось с образом почти нищей пожилой женщины, покупавшей только что самые дешевые продукты в супермаркете.

«Что происходит, а? – думала Калинкина, провожая взглядом фигуру в стареньком плаще. – Не может быть, чтобы простая сектантка так разговаривала с кем-то, кто может решать вопросы с властями, например. А этот Антон, судя по контексту, явно может и решает. Ну и кто такая наша бабуля?»

Она машинально шла за Инарой Васильевной, стараясь держаться на расстоянии. Когда до дома Сомовой оставалось совсем немного, возле тротуара затормозил черный «Порше», и Калинкина притормозила, скинула с плеча рюкзак, начала копаться в нем, искоса наблюдая за происходящим. Из машины вышел высокий, широкоплечий, крепкий мужчина в черной рубахе и черных брюках, почтительно открыл переднюю дверь и усадил Инару Васильевну, а ее сумку-тележку убрал в багажник, вернулся за руль, и через секунду машина рванула с места, очень быстро скрывшись за поворотом.

– Ну, зашибись! – протянула Снежана. – Хорошо еще, что номер запомнила.

Она вынула из рюкзака блокнот и записала номер и марку машины. Похоже, на сегодня ее работа закончена – кто знает, куда уехала странная бабуля и вернется ли домой. Зато можно поехать в офис и рассказать о наблюдениях двух дней Тине и Вовчику, а заодно и пробить машину и ее владельца – вдруг это и есть загадочный решала Антон.

Вовчик вышел от нотариуса недовольный. Тинина затея сразу казалась ему провальной, искать завещание было пустой тратой времени, в чем он и убедился.

«Два часа псу под хвост», – недовольно подумал Кущин, садясь за руль.

Укрепленный на держателе телефон моргнул экраном, Вовчик бросил взгляд – пришло сообщение от Калинкиной, она спрашивала, в офисе ли он.

Кущин набрал номер и включил громкую связь:

– Снежка, привет. Ты где?

– В офис еду. А ты там?

– Нет, я у нотариуса, буду через час, не раньше.

– Ну, я подожду где-нибудь.

– А чего ждать? Тинка в офисе, там и подожди. Есть что?

– Даже не знаю. Бабка странная – караул. В общем, приедешь – расскажу.

Сбросив звонок, Кущин выехал с парковки и направился в центр, потом передумал и свернул в переулок, по которому добрался до местного отделения полиции, откуда забирал Тину.

Сидя в машине, набрал номер Ивана и, когда тот ответил, спросил:

– Ты, случайно, не на работе?

– Случайно на работе. А что?

– Есть просьба.

– Не сомневался даже, – захохотал Иван. – Ну, говори.

– Ты можешь мне показать фотографию, которую я тебя просил в вещах Ларисы Ифантьевой поискать?

– Это где мужик с заточкой? Могу. Только мне надо уехать на часок, давай позже.

– А я во дворе у вас.

– Хитрый ты, Вова, – снова хохотнул Иван. – Ну, заходи, сейчас спущусь.

Вовчик запер машину и неторопливо направился в отделение. Иван уже вышел в дежурку, что-то сказал сидевшему там старшему лейтенанту, и тот кивнул Кущину:

– Проходите.

Миновав турникет, Вовчик протянул Ивану руку для приветствия:

– Я долго не задержу, мне бы глянуть.

– Думаешь, постановочная? – шагая чуть впереди Вовчика по длинному коридору, спросил Иван.

– Все может быть. Используют для устрашения, кто там разбираться будет?

– Слушай, странная баба какая-то эта Ифантьева. Пока ждали машину, она все в «обезьяннике» какие-то молитвы бормотала. Я начал прислушиваться – а там бред сумасшедшего. У меня бабушка верующая была, я с детства наслушался, так вот – ничего общего с молитвами эта чушь не имела. Спросил – мол, кому молитесь, а она: «Тебе, грешнику в погонах, не постичь всей мудрости, что дает Величайший». – Иван на ходу хлопнул себя по лбу ладонью. – Отступился я, короче, – как с психической разговаривать? – Отперев небольшую комнатку, он впустил Вовчика и подмигнул: – Как чувствовал, не отдал фотку, когда Ифантьеву в СИЗО забирали.

– Нагорит, – заметил Кущин, но Иван, отмахнувшись, открыл сейф.

– Ой, думаешь, кто-то будет слушать эту ненормальную? Может, сама потеряла где-то. Вот, держи, – он протянул помятую фотографию Вовчику, и тот, глянув, сказал:

– Ну, на первый взгляд все вполне… хотя… с этими сектантами никогда ни в чем нельзя быть уверенным.

– А ты точно уверен, что они сектанты?

– Практически на все сто. Ты бы все-таки участкового взбодрил, пусть за квартирой посмотрит – мало ли кто и когда туда явится, пока нет хозяйки. Да и вообще… На сигналы граждан реагировать надо.

Иван махнул рукой:

– Ну ты ж работал «на земле», сам знаешь, как это – когда соседи друг на друга кляузы строчат. А участковому каждый раз идти и разбираться?

– Так он зачем туда поставлен-то? Бывших сидельцев пересчитывать? Ну так у него регулярно на участке новые появляются, квартируют и пропадают, а он не чешется. Не хочешь узнать, не получает ли участковый где-то вторую зарплату, а? Чтобы глаза закрывал?

Иван, растерянно глянув на Добрыню, почесал затылок:

– Слушай… а ведь ты прав, надо потрясти Ларкина. Спасибо, Добрыня, за совет.