Лотос, рожденный в грязи

Вовчик пощелкал пальцем по экрану, набирая текст сообщения с номером и маркой машины, отправил, положил мобильный на стол и потянулся:

– Сидим, ждем.

– Чего ждем? – не поняла Снежана.

– Ну, я не буквально, это ж дело не быстрое – пока номер передаст дежурным экипажам, пока те где-то нашего ездока отловят – если отловят еще сегодня…

– Я не пойму только, что нам это даст?

– Личность человека, управляющего машиной, в которую с такими почестями усадили Сомову, – ответила Тина, делая какие-то пометки в блокноте. – Как минимум будем знать еще кого-то из этого культа помимо нее. Не могу вот еще найти следов гражданина Мадьяра – все, кто попался, не подходят по описанию, хотя оно довольно такое… хм…

– А это еще кто? – удивился Добрыня, и Тина метнула в него недовольный взгляд:

– Ты научишься слушать, когда я говорю? Рассказывала же – это муж директора школы, в которой училась Мирослава Ифантьева, он же имеет какое-то отношение к досуговому центру, где проходят собрания наших разрабатываемых друзей. Так вот, никто из найденных мной Мадьяров даже близко нам не подходят.

– Так, девочки. – Добрыня встал и потянулся. – Давайте вот что мы сделаем. Распечатываем все фотографии, где есть хоть какие-то лица, а дальше будем думать. Убиенного Коновалова тоже.

– Я сделаю, – вызвалась Снежана, все еще чувствовавшая вину за свою невнимательность.

Тина уступила ей место за компьютером, а сама отошла к столику с посудой и включила чайник.

– Значит, что мы имеем… – произнесла она задумчиво. – Фотография с трупом не постановочная, скорее всего, хотя я бы попробовала экспертизу сделать. Нам нужна связь Сомовой и элитного дома – там не может жить, например, неуловимый Мадьяр?

– Бабка мутная, – откликнулась Снежана из-за компьютера. – Кстати, они с соседкой подрались.

– С Зоей Ильиничной? Вообще не удивлюсь, – фыркнула Тина. – Та Инару Васильевну крепко не любит, считает, что это она и Ларису, и внучку втянула в свои дела.

– А я, между прочим, бабулю пробила по местам работы. Трудилась она в советское время в издательстве, где книги детские выпускали, была даже главным редактором, – сказала Снежана, складывая на столе отпечатанные на принтере снимки.

Что-то в этом сообщении насторожило Тину, она начала оглядывать кабинет, словно искала какую-то недостающую деталь, и вдруг ее взгляд уперся в лежавшую в кресле у окна тетрадь. В мозгу как будто загорелась лампочка, Тина схватила тетрадь и сказала:

– А я поняла! Вот эти бредни – плод трудов Инары Васильевны! Могу голову прозакладывать, это она сочинила и девушку Анну, и весь этот дневник, и даже основу идеологии секты заложила. Там во всех текстах чувствуется женская рука, хоть и ведется речь от мужского имени. Вот черт… Мы это уже проходили – с «Прозревшей «и «Согласием»…

– Нет, Тинка, тут совсем иначе все. Да, похоже, бабуля как-то рулит, но идеолог там точно не она, она максимум правит тексты и делает это профессионально, – возразил Вовчик. – Вряд ли женщина станет строить культ на сексуальной эксплуатации.

– А ты прав, – помолчав пару минут, признала Тина. – Тогда нам надо вплотную за личность духовника браться. Но как подступиться – не представляю. Хотя… Снежана, ты соцсети ведешь? – вдруг спросила она, и Калинкина отрицательно помотала головой:

– Нет. Это ж лишний компромат.

– Придется завести вот тут. – Тина схватила свой мобильный и начала искать сохраненную закладку страницы той самой дамы, что ездила в монастырь гостьей. – Вот, – она протянула телефон Снежане. – Заведешь страницу, надо будет сделать несколько фоток, демонстрирующих твою состоятельность.

– Ага – в нашей с папой панельной трешке, – усмехнулась Калинкина.

– Это мы тебе поможем, у меня есть ключи от московской квартиры, которую подруга моя купила для сестры, а та жить здесь не стала. Квартира пустует, но полностью обставлена.

– Аньке не хочешь сперва позвонить? – напомнил Добрыня, который пока не мог понять идею жены, но уже чувствовал, что попахивает авантюрой, как обычно.

– Она мне разрешила использовать ее по мере надобности.

– Это что же – любовников водить? – картинно нахмурился Кущин, и Тина радостно подтвердила: