Лотосовый Терем

— Это второй вопрос. Опуская смерть Янь Цинтяня и подозрения о личности скелета, каким образом исчезнувший в “провале” а-Хуан утонул в реке уезда Уюань? Это третий вопрос. И наконец, что именно выстрелило в Хэй Сишуая?

— Ты меня спрашиваешь, а мне кого спросить? Как… как это всё связано с Яньло-ваном?

Ли Ляньхуа посмотрел на него с жалостью, взглядом, каким часто смотрел на него… как будто смотрел на свинью.

— Ты правда не понял?

— Понял что? — Фан Добин чуть не сошёл с ума — только что этот занудный Шэ Ман шесть раз изложил историю семьи Янь, естественно, он услышал каждое слово, однако ничего толкового.

Ли Ляньхуа с превеликим огорчением покачал головой.

— Шэ Ман сказал, что тело Янь Цинтяня оставили в управлении посёлка, и в итоге оно пропало.

— И что с того?

— Не забывай, семья Янь не полностью исчезла, оставался ещё домоправитель Янь Фу, — медленно объяснил Ли Ляньхуа. — К тому же, их поместье “сгорело дотла вскоре после убийства”, а в тот момент деньги ещё были. Будучи домоправителем “Сада чистой воды”, верным слугой, решившим остаться сторожить родную землю после разорения, гибели и упадка семьи, Янь Фу не забрал тело Янь Цинтяня, чтобы похоронить. Почему?

Фан Добин затрепетал от страха, он не заметил ничего неправильного, а ведь в самом деле, почему Янь Фу не устроил Янь Цинтяню достойное погребение? Ли Ляньхуа наклонился вперёд, приблизившись к Фан Добину, посмотрел на его испуганное лицо и весело улыбнулся.

— Почему Янь Фу не похоронил Янь Цинтяня? Возможные причины две: первая — проблема в Янь Цинтяне, вторая — проблема в Янь Фу.

Эти слова по-настоящему потрясли Фан Добина.

— Проблема в Янь Цинтяне? — хрипло переспросил он.

— Неважно, проблема в нём или в Янь Фу, не забывай, у них обоих фамилия Янь.

Фан Добин резко встал, переменившись в лице.

— Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать… по-твоему…

В этот момент Ли Ляньхуа вздохнул и пробормотал:

— Потому я и сказал, что боюсь, Яньло-ван явится к дверям, а ты не понял.

Фан Добин тяжело опустился на стул, в душе он трепетал от страха, но всё ещё не сдался и хотел высказать своё веское несогласие с умозаключениями Ли Ляньхуа, как вдруг кто-то тихонько постучал в двери. Ли Ляньхуа как раз сказал “боюсь, что Яньло-ван явится к дверям”, и услышав стук в двери, Фан Добин весь покрылся холодным потом.

— Позвольте узнать… Гос… Господин Неподкупный… дома? — послышался за дверями боязливый, очень слабый женский голосок.

Фан Добин с Ли Ляньхуа переглянулись, Ли Ляньхуа кашлянул и мягко пригласил:

— Барышня, прошу, входите.

Двери медленно приоткрылись, на пороге стояла изнурённая молодая женщина в потрёпанном платье. В руках она держала бамбуковую корзину с курицей.

— Господин Неподкупный, умоляю о справедливости ради моего а-Хуана… Мой а-Хуан погиб ни за что…

При виде этой мелкой курицы у Фан Добина в душе зародилось нехорошее предчувствие. Когда женщина разглядела роскошные одежды Фан Добина, её взгляд ещё больше переполнился смятением и страхом, и она вдруг рухнула на колени.

— У простой женщины… Лихуа нет ничего, чтобы преподнести господину, оставленных а-Хуаном денег хватило только на курицу… Пожалуйста, господин Неподкупный, накажите виновных в смерти моего мужа!

Она ничком упала на пол и принялась отбивать поклоны, курица выскочила из корзины и, горделиво выпятив грудь, засновала перед ногами Фан Добина и Ли Ляньхуа, успевая и крутить головой, и гадить.

Друзья беспомощно уставились друг на друга.

— Госпожа Хуан, пожалуйста, встаньте, — ласково и чрезвычайно терпеливо попросил Ли Ляньхуа. — Вы говорите, а-Хуан погиб незаслуженно, так что же всё-таки произошло? — Он всегда проявлял к женщинам особую мягкость и участие, Фан Добин же не сводил пристального взгляда с курицы, прикидывая, как бы прогнать её из дома.

Эта молодая женщина в лохмотьях была женой лоточника а-Хуана, звали её Чэнь Лихуа. Едва услышав от полового Дабая, что с тайной проверкой прибыл большой чиновник, она схватила курицу и кинулась жаловаться.

— Несправедливо-о-о! Господин Шэ сказал, что а-Хуан утонул, но у него же всё лицо было в зелёных и лиловых пятнах, из всех отверстий текла кровь, а когда воткнули серебряную иглу, она почернела. Его точно отравили! Все знают, что мой а-Хуан был прекрасным пловцом, он не мог утонуть! Господин Неподкупный, прошу, разберитесь! Поймайте злодея, чтобы мой а-Хуан мог покоиться с миром!

— А-Хуана отравили? — удивился Фан Добин.

Чэнь Лихуа закивала.

— Выходит, а-Хуана отравили, однако тело всплыло в реке Уюан, ах, вот как, не исключено, что преступник выбросил тело после убийства. Госпожа Хуан, не печальтесь, мой молодой господин восстановит справедливость в отношении а-Хуана и отыщет преступника, поднимайтесь и заберите свою курицу.

Услышав эти слова, Чэнь Лихуа почувствовала огромное облегчение, эти двое великих Неподкупных оказались вовсе не такими грозными и пугающими, как она себе представляла — похоже, остались ещё в мире честные чиновники. Она невольно была тронута.

— Нет-нет, это мой дар господам, как я могу забрать её с собой?