Лотосовый Терем

Ли Ляньхуа с прямой спиной сидел в этом “Женском доме”, слева от него Ши Вэньцзюэ — против обыкновения, сегодня этот книжный червь выглядел опрятно, на его одеждах не было ни пятнышка грязи, говорят, несколько дней назад он ходил сдавать экзамен, но неизвестно, прошёл ли его; а справа — человек, крайне не похожий на Ши Вэньцзюэ, в высоком головном уборе и золотом халате с поясом из кожи питона, прекрасный наружностью, со слегка припудренным и нарумяненным лицом и накрашенными алым губами. Если бы другой мужчина так накрасился, все несомненно почувствовали бы омерзение, однако этот человек выглядел невероятно обольстительно и обладал особой утончённостью, вовсе не вызывая отвращения — это был Мужун Яо. Рядом с ним сидел Гуань Шаньхэн — ростом в восемь чи, весом около двухсот пятидесяти цзиней, он казался огромной бочкой. Говорят, его младший брат по имени Гуань Шаньюэ, тем не менее — привлекательный и элегантный молодой господин, но кто знает, правда это или ложь. Дальше сидел худой как скелет человек в чёрном, фаланги его пальцев казались железными, кожа загорела дочерна, но блестела — всем обликом он напоминал железную стрелу — разумеется, это был Дунфан Хао. И наконец человек с бородкой клинышком, в сине-зелёном платье образцово традиционной наружности, с заткнутой за пояс трёхцуневой писчей кистью из козьего волоса, звался Ли Дуфу.

А сидевший рядом с Ши Вэньцзюэ был одет в простую и скромную одежду, пусть и без заплаток, но заметно, что носилась она долго — именно такое поношенное, но элегантное платье учёного-философа нравилось многим состоятельным образованным людям. Он был не стар, лишь немного за сорок, с аккуратно причёсанными чёрными волосами, благовоспитанной наружности, а на мизинце правой руки носил яшмовое кольцо — и только одно это исключительно дорогое колечко выдавало, что его обладатель — владелец несметных сокровищ. То был “Прекрасный гость Сяншани” — Юй Лоучунь.

Все эти люди, разумеется, собрались вместе ради пиршества, но вино и кушанья ещё не подали. Юй Лоучунь только закончил приветственную речь и хлопнул в ладоши — тут же из глубины пышно украшенного, засаженного редкими цветами и травами дворика послышались звуки сысяня* и медленно вышла красавица в красном платье.

Сысянь — четырёхструнный музыкальный инструмент

Хотя “Женский дом” знаменит в Поднебесной и прекрасно известно, что каждая его обитательница обязательно изумительно красива и талантлива, но когда женщина в красном вышла, все слегка вздрогнули, испытав душевное потрясение. Она была очень тёмнокожей, но с прелестными чертами лица, высокого роста, красное платье подчёркивало соблазнительные изгибы её фигуры, делая похожей на красную змею. Она обежала всех взглядом и вдруг улыбнулась Мужун Яо, сделавшись ещё более прекрасной и манящей.

— Эту барышню зовут Чилун*, она искусна в танцах, — сказал Юй Лоучунь. — Мужун-сюн, обратите внимание. — Он перевёл взгляд на Мужун Яо, но обнаружил, что на обычно высокомерном и самоуверенном лице мужчины отразилось потрясение, как будто Чилун произвела на него глубокое впечатление.

Чилун — “Красный дракон”

— Демоница, — прошептал Ши Вэньцзюэ.

— Красавица, красавица! — хмыкнул Гуань Шаньхэн.

Ли Дуфу самодовольно покачал головой, как будто лишь он один мог оценить такую несравненную красоту, а подобные Ши Вэньцзюэ обыватели ничего не понимают.

Как раз когда поднялось небольшое волнение, вызванное демоницей Чилун, повеял свежий ветерок, принеся с собой нежное благоухание, пьянящее, как аромат орхидей, бегущая вода и сияние полной луны, а затем появилась женщина в белом и грациозно проплыла следом за Чилун. Едва увидев её, Ши Вэньцзюэ вытаращил глаза и раскрыл рот, застыв как деревянный петух, уже не понимая, где находится. Даже Дунфан Хао слегка изменился в лице, а Ли Ляньхуа ахнул.

— Это барышня Сифэй*, — улыбнулся Юй Лоучунь. — Мастерица игры на цине.

Сифэй — “Императорская наложница с Запада”

Только что Чилун казалась соблазнительной, живой и ослепительно красивой, но на фоне Сифэй тут же несколько померкла. Лицо женщины в белом было тонким и прекрасным, словно цветы сливы над тающим снегом, словно благоухающее море цветущих груш и яблонь — именно о такой красавице грёзил Ши Вэньцзюэ, да разве не все мужчины в мире мечтают о такой женщине? Появление Чилун вызвало разговоры, когда же вышла Сифэй, воцарилась тишина, гости, с разнообразными выражениями лиц, сосредоточили взгляды на ней, совершенно позабыв о Чилун.

Все надолго оцепенели, Ши Вэньцзюэ, не сводя влюблённого взгляда с Сифэй, пробормотал:

— Раз есть Сифэй, разве не должно быть ещё и Дунфэй*?

Дунфэй — “Императорская наложница с Востока”

Лицо Юй Лоучуня слегка дёрнулось, затем он улыбнулся.

— Была, но она уже откупилась.

— Представить невозможно, что есть ещё такая же красавица, как она… — вздохнул Ши Вэньцзюэ.

— Красоту Дунфэй невозможно описать тому, кто никогда не лицезрел её, но сегодня мы её не увидим.