Лоцман

Пробыв некоторое время в университете, а затем во флоте и получив после смерти отца свою долю наследства, делавшую его состоятельным человеком, Купер женился и жил с женой спокойной жизнью в своем поместье. Он занимался сельским хозяйством, разводил породистых овец-мериносов, был секретарем местного общества сельского хозяйства, совладельцем китобойного судна, по вечерам играл в шахматы с женой и читал вслух.

Однажды (ему было тогда тридцать лет) Купер читал своей жене только что полученный английский роман. Это было изделие очень модной тогда писательницы, с обязательным нравоучением и счастливым браком в конце. Купер не был противником подобного рода литературы, но на этот раз книга показалась ему невыносимой, и, в конце концов, он с раздражением швырнул ее на пол, заявив, что может сам написать гораздо лучше. Жена Купера выразила недоверие его беллетристическим способностям, но он рьяно принялся за работу, и приблизительно через год — 10 ноября 1820 года — был опубликован роман «Предосторожность», в стиле английского дамского творчества, с действием, происходившим в Англии.

Так, благодаря столь незначительному случаю началась литературная деятельность писателя, оставившего после себя более тридцати книг, многие из которых принадлежат к лучшим достижениям американской литературы.

Но если случай вложил перо в руки тридцатилетнего помещика и совладельца китобойного судна, то выдающимся писателем Купера сделали современная ему американская действительность, с ее бурными социальными конфликтами, и прошлое Америки, с его борьбой против Англии за независимость и против коренных жителей Американского континента — индейцев, вытесняемых и гибнущих в результате жестокого наступления белых пришельцев.

Лучшее создание Купера — бессмертная эпопея о Кожаном Чулке, состоящая из пяти романов: «Пионеры» (1823), «Последний из могикан» (1826), «Прерия» (1827), «Следопыт» (1840) и «Зверобой» (1841).

Купер был первым североамериканским писателем, достигшим всемирной славы. Уже в 20-х годах прошлого века каждый его новый роман был событием в мировой литературе. Во Франции, где он прожил семь лет (1826–1833), его встречали как мировую знаменитость. Бальзак «рычал от восторга», читая романы Купера. Друг Купера, американский художник и изобретатель, создатель электромагнитного телеграфа, Самюэл Морзе писал в 1833 году: «В каждом европейском городе, который я посетил, произведения Купера были расставлены в витринах каждой книжной лавки на видных местах. Они появляются в 34 различных местах Европы, как только автор их напишет».

В России творчество Купера было очень хорошо известно и любимо. Белинский причислял его «к немногому числу перворазрядных, великих художников» и с упоением восклицал: «Дивный, могучий, великий художник!» Лермонтов во время своей беседы с Белинским привел того в восторг своими словами, что в романах Купера «несравненно более поэзии, больше глубины и больше художественной ценности», чем в романах Вальтера Скотта.

Меж тем на родине Купера, завоевавшего своим творчеством молодой североамериканской литературе мировое признание, писателя окружала вражда и грубая, переходившая все границы, ругань. Причина была в том, что романист, бывший зорким и глубоким наблюдателем современной ему общественной жизни страны, еще в 30-х годах уловил в ее социальной эволюции грозные признаки. Все возраставшая власть денежных монополий, притеснявших народ и грозивших уничтожить демократические свободы в стране, разгул своекорыстия и стяжательства, обогащение немногих, обнищание масс, печать, на словах провозглашающая себя защитницей демократии, а на деле яростно охраняющая интересы богатеев — такой видел Купер реальность и перспективы американской действительности, и горечь все более и более проникала в его сердце. Уже в 1832 году он писал одному своему другу: «Одно очевидно. Я разошелся с моей страной. Пропасть между нами огромна. Кто кого опередил, покажет время».

Творчество Купера 30-х и 40-х годов содержит резкую критику социальных уродств США и грозное предостережение своим соотечественникам.

Удивительно ли, что позднее творчество Купера встречало непризнание и поношение! «Ни один из когда-либо рождавшихся в Америке писателей, — пишет один из биографов Купера, — не был так непопулярен, как Купер. В течение долгих лет над его головой бушевал шторм ругательств и оскорблений, который по неистовству и злобе не может сравниться ни с чем подобным в истории американской, а может быть, и мировой литературы».