Лоуренс Аравийский

Однако эта помеха задержала нас. Едва ли мы могли, с одетыми в хаки солдатами регулярного верблюжьего корпуса, двигаться ночью без сопровождения туземной кавалерии, необходимой, чтобы служить порукой подозрительным крестьянам в том, что мы не являемся турками. Поэтому поздно днем мы сделали привал, чтобы дать возможность Таллалу, Насиру и Нури Шаалану нагнать нас.

Они настигли нас после наступления темноты. Наши объединенные силы двигались на север, пересекая пашни и минуя богатые деревни.

К нам подбежали арабские женщины, ведя на поводу осликов, нагруженных горшками с водой, крича, что недавно поблизости спустился какой-то аэроплан. Они заметили на его фюзеляже знаки ишана. Пик поскакал к указанному месту и нашел двух австралийцев. Радиатор их самолета «Бристоль» был поврежден во время полета над Деръа. Они удивились и обрадовались, встретив друзей. Починив пробоину, они благополучно улетели дальше.

Каждую минуту люди подъезжали и присоединялись к нам. Отважные юноши бежали пешком, чтобы примкнуть к рядам наших людей.

К полудню мы вступили на засаженные арбузами поля. Солдаты разбежались по ним, пока мы высматривали железнодорожное полотно, покинутое и безлюдное, дрожащее в лучах знойного солнца. Когда мы наблюдали за путями, прошел поезд. Лишь прошлой ночью полотно было исправлено, и это был только третий поезд. Дикой ордой, растянувшейся на две мили, мы двинулись, не встретив сопротивления, к железнодорожной линии, и начали поспешно взрывать рельсы. Все, у кого имелось взрывчатое вещество, использовали его каждый по своему усмотрению. Сотни наших новичков были полны рвения, и, хотя работой никто и не руководил, разрушения достигли больших размеров.

Очевидно, наше возвращение привело в изумление и сбило с толку неприятеля. Мы должны были полностью использовать этот случай. Я подошел к Нури Шаалану, Ауде и Таллалу и спросил, что предпринимает каждый из них. Энергичный Таллал решил атаковать Эзраа, крупное хлебное депо на севере; Ауда — Хирбет эл-Газале, ближайшую станцию на юге; Нури же хотел устремиться со своими людьми по главной дороге к Деръа.

Все три предложения были хороши. Шейхи разошлись, чтобы заняться их осуществлением. Я же со своей охраной поскакал с такой быстротой, что на заре мы вступили в деревню Шейх Саад.

Когда мы проходили между утесами в поле, лежавшее за деревьями, подымающееся солнце возродило жизнь на земле. Люди из большой палатки справа пригласили нас быть у них гостями.

Ночные отряды вернулись с богатой добычей. Эзраа находились в слабых руках алжирского эмира Абд-эль-Кадера, в распоряжении которого были лишь его наймиты, несколько добровольцев и немного войск. Когда Таллал приблизился, добровольцы перешли на его сторону, войска обратились в бегство, а число наймитов являлось настолько незначительным, что Абд-эль-Кадеру пришлось уступить местность без боя. Наши люди слишком отяжелели от огромной добычи, чтобы заняться его преследованием.

Ауда прибыл и начал хвастаться. Он занял Эль-Газале штурмом, захватив оставленный поезд, орудия и двести человек, в том числе часть немцев.

Нури Шаалан доложил о четырехстах пленных с мулами и пулеметами.

Над нами упорно кружился английский аэроплан, разведывая, являемся ли мы арабским отрядом. Юнг разостлал на земле сигналы, и летчики сбросили ему записку о том, что Болгария сдалась союзникам.[71]

Мы даже не знали, что на Балканах ведутся наступательные действия, и, таким образом, известие показалось нам маловажным. Несомненно, конец не только великой войне, но и нашей, был близок. Последнее напряженное усилие, — и наши испытания закончатся, и каждый сможет вернуться к своим делам, забыв о безумиях войны.

Прибыла армия Фейсала. Рощи закишели людьми. Каждый отряд выбирал себе свободное место получше и развьючивал своих верблюдов. Наши люди повели животных к потоку, извивавшемуся между зелеными кустарниками, оливковыми деревьями и пальмами, цветами и возделанными фруктовыми садами, казавшимися нам странными после наших двухлетних скитаний по каменистой пустыне.

Обитатели Шейха Саада боязливо подходили, чтобы поглядеть на армию Фейсала, давно заслужившую себе легендарную славу. Эта армия сейчас находилась в их деревне во главе с вождями, носившими знаменитые и грозные имена — Таллал, Насир, Нури, Ауда. Мы в свою очередь смотрели на поселян, втайне завидуя их мирной крестьянской жизни.

Мы, впятером или вшестером, поднялись на развалины, откуда через южную равнину можно было определить, насколько безопасно наше положение. К нашему изумлению, мы заметили сверху малочисленную роту регулярных войск в мундирах — турок, австрийцев и немцев — с восемью пулеметами на вьючных животных. Они изнемогая, шли из Галилеи к Дамаску, потерпев поражение от Алленби.

Мы не подняли тревоги, чтобы избавить наши утомленные войска от новых мук: лишь Дарзи ибн-Дагми с Хаффаджи и другими членами семьи спокойно сели в седло и напали на неприятеля со стороны узкого прохода. Офицеры попробовали защищаться и были убиты. Солдаты же побросали оружие и сдались.