Love is above all (СИ)

— Александр Борисович, ведь ты же умный и мудрый человек, сам должен всё понимать. Меня совершенно не интересуют их личные забавы и проблемы. Меня заботит только то, как мы будем выкручиваться, если они нам в прямом эфире что-то подобное выдадут? Что ты мне тогда скажешь делать? Вырезать это никак не получится, а перед телезрителями позориться тоже не особо хочется.

— Да кто тебе сказал, что нам придётся позориться? Я тебя умоляю! Зрителю эти интриги только и нужны, — едва заметно усмехнувшись, мужчина похлопал продюсера по плечу, дабы хоть как-то его подбодрить.

— Да какие интриги, Александр Борисович? Наше шоу привлекает внимание настоящими и башенными эмоциями. Зрителю приятней наблюдать за всякими милостями, нежностями и шутками наставников, нежели за косыми и хмурыми взглядами. Я собрал «золотой состав» для того, чтобы все поклонники этого проекта наконец вернулись к экранам и с удовольствием смотрели наше шоу. Предыдущие два сезона и так нехило понизили наши рейтинги, так что вся надежда только на вас и на этот сезон. Но эти двое даже пройти мимо друг друга нормально не могут. Как они тогда, стесняюсь спросить, на том же финале себя вести будут? Там ведь эмоции нужны, чувства. Понимаешь? Искренность, всеми любимые «обнимашки», в конце концов.

— Юра, а я тебе ещё раз повторяю, не трогай ребят. Они не глупые, так что по поводу прямых эфиров можешь не волноваться, выносить всю свою грязь туда они точно не станут. Им самим неохота ещё больше пачкаться. Да и вообще, мне кажется, что до финала они смогут разобраться со своими чувствами, проблемами или что там у них.

— Хотелось бы мне в это верить, — всё тем же недовольным голосом ответил Юрий Викторович и поспешил в сторону своей гримерки.

[…]

Нехотя заходя в гримерку продюсера вместе с Леонидом Николаевичем, которого я успел встретить на улице, я кое-как перебирал ногами, а, как только очутился в этой небольшой комнатке, то сразу же поймал на себе несколько нескромных взглядов. Пелагея вместе с Гагариной сидела на диванчике слева от двери, а Александр Борисович приземлился рядышком на одном из удобных стульчиков. При этом все три пары глаз внимательно и пристально смотрели именно на меня. Не на Агутина, а на меня. Признаюсь, меня аж передернуло от такого излишнего внимания к своей персоне. Уж слишком многозначны были эти взгляды.

— Добрый день, Александр Борисович, — сделав несколько шагов в сторону мужчины, я приветливо пожал ему руку, после чего облокотился на туалетный столик, тем самым вставая прямо напротив сидящей на диване Пелагеи.

Леонид Николаевич также поспешил всех поприветствовать и только после долгих «обнимашек» с двумя обворожительными блондинками присел на стул рядом с Градским. Между коллегами моментально завязалась какая-то увлечённая беседа, которую я даже и не слышал, хотя и стоял рядом с ними. Мое внимание сейчас было сфокусировано только на обладательнице серо-зелёных глаз, которая продолжала прожигать во мне дыры. От такого пристального и нескрываемого взгляда создавалось впечатление, будто Поля что-то хочет сказать мне, но по каким-то причинам сильно сомневается и не делает этого, ну, или же она просто пытается уничтожить меня своими зелёными лазерами. Гагарина, конечно же, заметила наши эти переглядки, но протестовать и вмешиваться на этот раз не стала. Хотя, наверное, именно сейчас всё же и стоило.

В то время, как Пелагея не отрывала своих прекрасных глаз от моего лица, я пронзительно исследовал всё её тело. Долгого зрительного контакта сейчас совершенно не хотелось. Больно уж острые от него ощущения. Да и к тому же, наблюдать за тем, как Поля нервничает, когда её очень нескромно рассматривают, куда интересней.

Неоднократно пробегаясь по всему ее телу своим наглым взглядом, я успел заметить тёмные пятна, красовавшиеся на тонкой шее. Интересно, как она собирается объяснять это своему мужу? Кстати, а он вообще где? Полина говорила мне что-то про какую-то там игру и про то, что Иван скоро вернётся, но точной даты, по-моему, не называла. Знаете, так весело получается. За всю эту неделю Пелагея даже и не вспомнила о своём муже. Почти. Лишь короткие разговоры и банальные фразы, которые периодически у меня получалось подслушивать, и всё. Ничего более. Странно.

В наших же отношениях с Полей было всё совершенно иначе. Когда я уезжал на гастроли, эта девочка в буквальном смысле разрывала мой телефон звонками и сообщениями. Она беспокоилась, волновалась, переживала. Если у нас были разные часовые пояса, она попросту могла сутками не спать, лишь бы только знать, что со мной всё в порядке. И это были не какие-то там порывы безудержной ревности, нет, определённо не так. Просто ей необходимо было знать, что я жив и здоров. Вы не подумайте, я делал всё то же самое. Наверное, я даже больше, чем она, названивал и терроризировал её своими бессмысленными и нескончаемыми сообщениями, когда она уезжала на свои концерты в другие города. Иногда это ее, конечно, очень раздражало, но высказывала она мне свои претензии только в мягкой шутливой форме. И никак иначе.