Love is above all (СИ)

Одарив нас многозначащими взглядами и усмешками, Градский и Агутин быстро распрощались с каждым из нас и поспешили удалиться из гримерки, дабы не вмешиваться в предстоящий разговор. Разумеется, примерную суть разговора я уже и так заранее знал. Аксюте всё никак неймётся, и он снова начнёт разбирать наши «отношения» с Пелагеей. Только, какой смысл вмешиваться ему, если мы сами ещё не разобрались? Лично мне кажется, что это пустая трата времени.

— Поль, я тебя в коридоре подожду, — под внимательным взглядом продюсера Гагарина встала с дивана и быстро вышла из гримерки, оставляя нас троих в полной тишине. К сожалению, недолгой тишине.

— Значит, так, дорогие мои, — как только за блондинкой плотно закрылась дверь, мужчина тяжело выдохнул и, взяв стул, перетащил его на середину комнаты, тем самым оказываясь между мной и Полей, после чего присел на него. — У нас с вами уже был разговор по поводу ваших этих «взаимоотношений»? Правильно, был. Может быть, объясните тогда, что я полчаса назад лицезрел прямо посреди коридора? — о, да, это очень хороший вопрос. Не подскажите ли случайно ещё и ответ на него?

Осторожно посмотрев на Пелагею, ожидая от неё хоть какого-то ответа, я заметил, как она лишь вновь нахмурилась и нервно поджала губы. Я видел, как ей неприятно сейчас все это слушать, а тем более ещё и обсуждать. Юрий Викторович явно не вовремя поднял эту больную для нас обоих тему. Ни у меня, ни у Поли не было никакого желания обсуждать именно в данный момент наши отношения. Слишком всё запутано и сложно. К тому же, это касается только нас двоих. Никого больше.

— Юрий Викторович, всё в порядке, никаких проблем нет, — хриплым голосом ответил я, стараясь казаться более менее равнодушным ко всей сложившейся ситуации. Уж не знаю, получалось у меня это или нет, но я и правда старался изо всех сил.

— Никаких проблем, значит, нет? Димочка, друг мой, нет проблем – это когда наставники на протяжении всего проекта сотрудничают друг с другом, помогают с репертуаром, поддерживают, пьют вместе чаек в перерывах, обнимаются и веселятся от души, если хочешь. Вот это я понимаю – нет проблем. А то, что устраиваете вы посреди коридоров – это уже не проблема, а проблемище. Голову хоть иногда, но включать-то нужно, — с каждым новым словом повышая свой тон, Аксюта и не думал останавливаться и, закончив со мной, резко посмотрел на Полю, отчего та моментально опустила свой взгляд, покрываясь румянцем. Нет, не от стыда или неловкости, а от эмоций, которые она сейчас пытается сдержать. — Я понимаю, у вас там свои тараканы и «шуры-муры», но, Пелагея, ведь мы с тобой с самого начала договаривались, что все ваши личные недомолвки и прочее вы оставите за пределами этого шоу. Ты сама лично пообещала мне, что всё будет гладко, без всяких ссор. И что я вижу? Да одними вашими взглядами простого смертного убить можно. Я не понимаю, что вы там выясняете всё между собой? Год назад ещё не разобрались что ли? Ладно Дима – он сам по себе, «ночной хулиган», всё успокоиться не может, но ты-то куда? Замужняя ведь женщина, Полька. Чего вы мне тут разборки свои устраиваете? Мы все так скучали друг по другу, а вы своими ссорами всю атмосферу портите, — слишком громкая речь продюсера достаточно яро отразилась на бедной Поле, которая уже максимально измяла подол своей красной юбки. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не расплакаться прямо у нас на глазах, до боли прикусывая нижнюю губу. Я видел это. Чувствовал. Этот год ее действительно сильно изменил. Хотите точнее? Он попросту ее сломал. Она стала слишком близко к сердцу воспринимать всё. Эти слова Аксюты можно было смело пропустить мимо ушей, тем более, что хоть в чём-то, но он прав. Вот только Пелагея явно была другого мнения. Да и я знаю, как она не любит, когда ее отчитывают или ругают. Мой маленький капризный ребёнок. И что бы она там не говорила и не пыталась мне доказать, она всё равно осталась той самой хрупкой и беззащитной Полей, которую я никому и никогда не смогу дать в обиду.

— Поль, выйди, пожалуйста, — опуская свой хмурый взгляд в пол и шумно выдыхая, я надеялся, что Пелагея просто послушно встанет и покинет эту чёртову комнату. Ей самой же так будет лучше. Но нет, эта особа даже и не собиралась этого делать. Она неподвижно сидела в той же позе и, хлопая ресницами, смотрела на меня удивлёнными глазами. — Тебя там Полина ждёт. Всё, иди, пожалуйста, к ней, — за мгновение сократив расстояние от туалетного столика до дивана, я аккуратно взял блондинку за локоть и всё же заставил подняться с мягкой поверхности. — Иди, Поль, иди, — потихоньку подталкивая Ханову к двери, я заметил, как она вздрагивает от каждого моего прикосновения и даже пытается сопротивляться.

— Дим… — не дослушав дальнейшие слова Пелагеи, я в буквальном смысле вытолкал ее за дверь, после чего развернулся обратно лицом к Аксюте.