LoveStar

Зазвонил телефон: Сигрид вызывали на внеплановое дежурство. Она ушла, не прощаясь. В защитной стене, которую выстроили вокруг себя Индриди и Сигрид, стали появляться трещины, и хотя оба притворялись, что не заметили этого, они уже были вместе ровно пять лет и семь месяцев.

Я бы увял

«Семечко увядает», – подумал Лавстар. Он огляделся. Сердце бешено колотилось в груди. «Но ему нельзя увядать», – думал он дальше, но боялся пошевелиться. Боялся дышать на семечко. Боялся встать и принести каплю воды. Он посмотрел на свои руки, сомкнутые вокруг семечка. Они были старые. Небо озаряли звезды, но он закрыл иллюминатор шторкой, чтобы не смотреть на новые и новые похороны от LoveDeath.

Его организм отторгал LoveDeath. Так было со всеми плодами его идей: как только они воплощались, он не хотел иметь с ними ничего общего. Он числился председателем совета директоров, то есть первым человеком в LoveDeath, но ему становилось понастоящему дурно каждый раз, когда приходилось уделять этому подразделению лишнее время. Он вынашивал LoveDeath пять долгих лет, и за это время смерть росла в его голове, пока не осталось места ни для чего больше. Он объездил весь мир в поисках специалистов и недорогих бывших в употреблении ракет. Но найти правительства, которые хотели бы или имели бы право отдавать за рубеж такую технику, оказалось нелегко.

В подземных комплексах в недрах Уральских гор находились тысячи неиспользуемых пусковых шахт и межконтинентальные ракеты времен Холодной войны. Они просто лежали, и многие уже начали разрушаться; как утверждалось, ядерные заряды из них были давно извлечены. Эти ракеты были довольно небольшие, и их можно было легко переоборудовать под транспортировку умерших рок-звезд.

В болотах Флориды ракеты лежали словно плавник после нескольких ураганов; большинство поросло зеленью и, судя по всему, уже не годилось для полетов – но для LoveDeath они могли стать источником запчастей. А в ангарах стояли ракеты, которые не использовались уже несколько десятков лет, с тех пор, как птичьи волны разрушили индустрию орбитальных спутников. В этом, не в последнюю очередь, и была причина трудностей Лавстара: инженеры-ракетостроители и исследователи космоса ненавидели его. Гроздь спутников LoveStar, сиявшая над горой Хрёйндранги, стала для них символом полного унижения.

Конечно, Лавстар при необходимости уделял внимание и другим делам: управлял корпорацией, следил за ходом исследований птичьих волн и освобождением человечества от уз проводов, выступал с речами на конференциях, продвигал новые технологии и корпоративное видение будущего, но к этим делам он тогда уже охладел, как сейчас к LoveDeath. Его сильной стороной были новые идеи, ими он и хотел заниматься, а не размениваться на повседневные заботы. Каждая свободная минута уходила на LoveDeath, и иногда он месяцами не возвращался домой.

В последний день вынашивания этой идеи Лавстар летел из Владивостока в Лос-Анджелес, где у него была назначена встреча с пластическим хирургом, предлагавшим открыть первый филиал проекта LoveDeath на западном побережье Америки. Во время пересадки у него оставался час на то, чтобы заглянуть домой, встретиться с семьей и скачать нужные для встречи данные. Такси остановилось возле его особняка. Очевидно, оба сына были дома: на подъездной дорожке стояли их «мерсы», один сильно помятый спереди и поцарапанный по всему левому боку. Сад зарос сорняками. Входная дверь открылась автоматически.

– Хельга? – позвал он, войдя в дверь. – Ребята? Хельга? Никого нет дома? – Лавстар огляделся. Дом изменился. Гостиная была выкрашена в более темные цвета. Сыновей нигде не было видно. Он поднялся на второй этаж.

– Хельга?

Хельга возникла в дверях в спальню. Лавстар едва узнал ее. Она похудела…

– Ты спала?

– Нет, красила волосы в черный, – ответила она.

– А где ребята?

– Еще в Хорватии.

– Еще?

– Они в плавании по Адриатике: из Греции на север вдоль берегов Албании и в Хорватию.

– То есть они еще не вернулись из кругосветного путешествия? А учебный год разве не начался?

– Ты не читаешь желтую прессу? – спросила Хельга.

Лавстар оглянулся, как будто все еще ожидал увидеть сыновей дома. На линзе выскочило короткое оповещение, застав его врасплох:

[…Решение по заявке о патенте на технологию LoveDeath ожидается через 5 мин…]

Его мысли вернулись к LoveDeath. Сердце заколотилось. Решение вот-вот будет принято. Он мысленно перелистал бизнес-проект, который собирался представить пластическому хирургу в Штатах, но тут Хельга повторила свой вопрос:

– Ты не читаешь желтую прессу?

– А?

– Газет не читаешь?

– Извини, я потерял нить. Какие газеты?

– Украинские инженеры-ракетостроители разгромили нашу квартиру в Копенгагене.

– А? Ты о чем?

– Женщина, которая с ними была, обвинила их в изнасиловании.

– Наших мальчиков? – спросил Лавстар.

– Нет. Инженеров.

– Я же не о них спрашивал.

– Телевизор нашли во дворе, – продолжила Хельга.

– Да к чертям телевизор, мы говорим о наших детях, а не о компании. С ними что-то не так?