Ловец Чудес

Ее низкий голос нравился мне куда больше, чем песни Хелая. Может, стоило сказать ей об этом? Даже имя, ставшее мне чужим, звучало совсем иначе, когда она его произносила.

Мы поднялись на второй этаж. Мимо с важным видом прошествовал Швимпик, катящий перед собой бочку.

– Они что, мои соседи? – Я состроил страдальческую гримасу.

– Нет, гномы поселились в левом крыле. – Эхо криво усмехнулась. – Пытались выбить каждому отдельную комнату.

– Неслыханная жадность, – притворно ужаснулся я.

– Берут от жизни всё.

Пройдя почти до конца коридора, она открыла узкую дверь и пропустила меня вперед.

Спальня как спальня – небольшое окно, кровать без матраса, шкаф, стол и мягкий стул.

– Окно придется забить, – сказала Эхо, – Хаджи и Давид скоро займутся этим. Иди сюда, я кое-что тебе покажу.

Мы подошли к платяному шкафу, и я заметил неприметную дверь в углу. Эхо толкнула ее и сказала:

– Только иди первым.

Я вошел в узкое помещение и нащупал перила винтовой лестницы. Эхо схватила меня за руку и я, ощутив прилив героической самоуверенности, повел ее за собой наверх. Откинув люк, мы оказались в небольшой комнате, заставленной шкафами. У окна я разглядел одинокое кресло.

– Библиотека, – сказала Эхо. – Ты ведь любишь книги?

Ах да, я же букинист. Подавив рвущийся из груди саркастичный смешок, я ответил давно заученной фразой:

– Продавать книги и любить книги – это не одно и то же. Но мне нравится это место. Очень… уединенное.

Я повернулся к Эхо и наткнулся на ее взгляд. Неловко переминаясь с ноги на ногу, она сказала:

– Спасибо, что нашел нам дом.

– Рад помочь, – мой голос внезапно охрип.

– Моя комната рядом, – добавила она.

– Мгм, – неразборчиво пробормотал я.

Мы немного помолчали, стоя в темной комнате. Затем, встряхнувшись, Эхо сказала:

– Нужно идти.

– Эхо! – Я схватил ее за руку. – Я могу сделать что-то с… со своим запахом?

Она внимательно посмотрела на меня, втянула носом воздух и ответила:

– Попробуй взять у Хаджи одеколон, я ведь уже говорила об этом. Он просто отвратительный.

– Я думал, что ты пошутила… Мне бы не хотелось, чтобы ты считала меня отвратительным.

– Либо так, либо мне придется вовсе не дышать.

– Возьму одеколон, – решительно заявил я.

– Ты забавный. – Она провела пальцами по моей щеке.

– И мертвый.

– У всех свои недостатки.

Приподнявшись на цыпочки, она коснулась губами моей щеки у самых губ. Мне нужно было всего лишь повернуть голову, чтобы украсть у нее поцелуй, но я, сжав кулаки, прогнал прочь эту варварскую мысль. Если девушка решила поцеловать меня в щеку, значит, большего я пока не заслуживаю.

– Одеколон, – напомнила она, исчезая в люке.

– Обязательно, – пообещал я.

Мне следовало спуститься следом за ней, но вместо этого я рухнул в кресло и прижал руку к груди.

В моей жизни были женщины, но наши отношения редко превращались во что-то серьезное. Чаще всего мне приходилось обольщать их, чтобы обчистить, и никто не трогал мое сердце по-настоящему. Некоторые были красивы, некоторые годились мне в матери, но к каждой я относился с уважением. Мне хотелось так думать.

Перед моим внутренним взором всплыло лицо Деборы, и я поежился. Внезапный порыв ледяного ветра промчался мимо, прошелестел страницами старых книг и исчез, напомнив мне о ее ледяной коже в ту ночь, когда мы заперлись в старом склепе – я и ее труп. Печальная история о любви и смерти, достойная пера одного из моих талантливых современников.

Эхо совсем не походила на тех, с кем я общался раньше. Не представляю, что тому виной – ее происхождение или нрав, – но я все еще не понимал своих чувств, появившихся буквально из воздуха. Здесь, в тишине потайной комнаты, я мог признаться хотя бы себе, что она немного меня пугает.

Я видел ее без грима не так часто, зато прекрасно выучил все выражения милого лица. Чем ярче раскраска, тем хуже ее настроение – это известно всем. Я мог по памяти воспроизвести каждую ее гримаску, мог нарисовать на холсте каждый пальчик ее босых ног, но ее душа оставалась для меня тайной. Эхо старше меня на тысячи лет, видела рождение и смерть империй, плавала в чистейших водах океанов, омывающих далекие берега, а я? Мне едва перевалило за двадцать четыре, всю жизнь я скитался по улицам, лгал, воровал, потом приобрел покровителя и делал все то же самое, но в дорогом костюме. Пропасть между нами казалась непреодолимой.

Но ее поцелуй сказал о том, что ее это не пугает.

Я удрученно уставился в темноту за окном. И как это понимать? Что пообещала мне Эхо? Что, если ее манит лишь мой запах? С обычными женщинами все было куда проще.

Единственный, кто мог бы рассказать мне о сиренах, – это Хелай, но не мог же я обратиться к нему с вопросами о том, как убедиться в искренности его сестры? В лучшем случае он поднимет меня на смех.

Терзаемый сомнениями, я покинул тайную комнату, пересек спальню и вышел в коридор. Желая отвлечься, я двинулся на звук голосов, раздающихся с первого этажа. Ведомый ими, я быстро нашел большую комнату с длинным столом, за которым уже сидели эллиллоны. Они вскинули ручки в приветственном жесте, я рассеянно потрепал Неила и Лиама по волосам и спросил: