Ловец Чудес

Лес стал редеть, и я ощутил смутное беспокойство. Тело мое отяжелело, на лбу выступил пот. Филипп тоже замедлился, его шаги стали громкими, шаркающими. Нас будто придавило к земле самим воздухом, атмосферой этого места.

– Доводилось ли тебе нарушать Непреложное Правило, малыш? – спросил громила.

– Никогда.

– Кого ты ловил? Какая охота была самой запоминающейся?

– Фей в одном ирландском городке, а что?

Мысли превратились в липкий ком. Я замотал головой, пытаясь прийти в себя, но стало только хуже: лес перед глазами завертелся и вспыхнул сотней огней.

– И что думаешь о них?

– О ком? – Мне стало тяжело дышать. – О феях?

– И о них, и о других. Почему на одних можно охотиться, а на других нельзя?

– Во-первых, я Ловец, а не Охотник. А во-вторых, существа эти не больше, чем шутка природы. Как… Как неудачный эксперимент.

Филипп обернулся и бросил на меня удивленный взгляд через плечо.

– Так вот ты каков. Я-то думал, что…

– Что я признаю все эти «малые народцы» равными людям?

– У них ведь тоже есть иерархия, дома, законы…

– Ты издеваться вздумал? – Я в изнеможении привалился к стволу. – Они ничем не отличаются от собак и кошек.

– Собаки и кошки не способны мыслить, а те же феи очень умны. Они разговаривать умеют, слышал об этом?

– К чему ты ведешь?

– А эльфы? – Филипп достал платок и прижал его к влажному лбу. – Они даже внешне похожи на людей.

– Их ловить мне не приходилось.

– А если бы пришлось?

– Что ты хочешь услышать?! – разозлился я. – Согласился бы я отправиться на поиски эльфов? Согласился бы не раздумывая!

– Значит, Коллекционер не ошибся, – заключил Филипп.

– О чем ты?

– Говорят, что у Охотников нет принципов, но Ловцы их переплюнули.

– Не сравнивай Орден с этими псами! – возмутился я. – Охотники – сплошь убийцы и воры, они…

Я задохнулся от возмущения. Любой Ловец знает, что Охотники – беспринципные разбойники, жадные до денег. Орден запрещает вести с ними дела, никто из моих коллег под страхом смерти не стал бы связываться с этой дикой сворой.

– Эти псы, как ты изволил выразиться, хотя бы не прикрываются высшей целью. Они зарабатывают деньги и хранят артефакты, а ты – обычный чистоплюй, которому кажется, что его шкура стоит дороже, чем шкура древнего существа, порожденного самой матушкой-природой.

Пораженный переменой в настроении Филиппа я замер, но через мгновение меня осенило:

– Отрава!

– Что?

– Это не наши мысли, это чужая воля. Сам воздух здесь будто отравлен, разве ты не чувствуешь?

Филипп скинул рюкзак с плеча и достал из него бархатный мешочек.

– Держи, – он протянул его мне. – Надевай.

Дрожащими пальцами я достал серебряный крест и проворчал:

– Я не верю в Бога.

– Это не имеет значения. – Филипп надел второй крест. – Давай, малыш, мы почти у цели.

Я внутренне воспротивился, но все-таки пересилил себя и надел цепочку на шею. Дышать стало легче, пульсация в голове сперва стихла, а затем вовсе исчезла.

– Крест работает, даже если ты в него не веришь, – пояснил Филипп. – Существо, за которым мы идем, боится распятий, зеркал и рек.

– И чеснока? – насмешливо спросил я.

– Зря смеешься, мистер Ловец. Чеснок здорово помогает.

– Ты говоришь так, словно уже охотился на кровопийц.

– Кто знает, – громила пожал плечами. – Не отставай.

Когда мы вышли из леса, я сразу увидел башни, растущие из горы. Они нависли над скалистой пустошью – серые, потемневшие от времени, устрашающие. Острые пики крыш вонзались в небо, облака рвались в клочья, пронзенные ими. Снизу я сумел разглядеть узкие окна-бойницы и больше ничего – темная громада замка выглядела неприступной и пугающей.

– Вы сказали мне, что это развалины, – возмутился я. – А это целый замок!

– Какая разница? – Филипп поправил рюкзак и прибавил шаг. – Нужно подняться до заката. Если не успеем…

Он замолчал.

– Что будет, если мы не успеем? – с замиранием сердца спросил я.

– Не снимай крест и держись за мной. Пойдем.

Я должен был стоять на своем и требовать ответа. При встрече Коллекционер сказал, что ему нужны жалкие останки его предка, но теперь-то я понимал: он обманул меня. Стоило понять это еще там, перед ширмой, в то самое мгновение, когда была предложена цена, – никто в здравом уме не станет платить такие деньги за транспортировку едва живого бессмертного.

Громада замка нависла над нами внезапно – только что она была далеко и вдруг появилась прямо над нашими головами. Повеяло холодом и могильным смрадом. Я закрыл лицо рукавом и спросил:

– Что за вонь?

– Я знаю не больше твоего, малыш, – откликнулся Филипп.

Казалось, тень, отбрасываемая замком, слишком густая и черная, но я постарался прогнать эти мысли. Глупости, тень есть тень, воображение просто слишком разыгралось. Куда сильнее мне следовало бояться Ордена, если слухи об этом путешествии дойдут до Главы или его прихлебателей.