Ловец солнца

«Интересно, это синдром спасателя? Или я просто дура?» – подумала Ева отстраненно. Потом поняла, что это мог бы сказать ей Кайден… если бы знал, что такое синдром спасателя, и не смогла сдержать смешок.

Стража прибыла через четверть часа. С крытой повозкой, куда занесли огрызающееся умертвие. Свидетелей тоже заставили забраться внутрь.

Когда женщина начала возмущаться и требовать ее отпустить, потому что она занята и уже опаздывает на работу, уставший стражник раздраженно прикрикнул на нее:

– Вы все торопитесь, дамочка. Знаете, сколько я вас таких за последние дни видел? Сначала торопитесь, а потом совершаете преступления!

Сержант одернул подчиненного и спокойно пояснил:

– В связи с новым распоряжением нам было приказано привозить в управление всех свидетелей ситуации.

Последнее слово он странным образом выделил.

– И сколько таких ситуаций уже произошло? – спросила Ева, подкравшись к нему, пока остальные стражники заталкивали в повозку свидетелей. Действовали они грубо.

Укушенная девушка плакала.

– Это секретная информация.

– Да что тут секретного? – насмешливо спросил парень, который помогал Еве оттаскивать и связывать умертвие. – В газетах уже все давно написано. И про нападения, и про эту вашу проклятую.

– Проклятую? – встрепенулась Ева, почувствовав неладное. Но парня уже затолкали в повозку, а сержант отвечать на вопросы отказался. Он скользнул по Еве рассеянным взглядом, и та сочла за лучшее замолчать и отойти в сторону.

Пусть наказание уже было сломано, но все еще держалось, пусть и из последних сил.

Как только Ева отступила, про нее забыли.

Отвернувшись, чтобы даже случайно не встретиться взглядом с кем-то из стражников и не привлечь к себе ненужного внимания, Ева потрясенно замерла.

На соседней улице с той, по которой она попала на перекресток, висела вывеска аптекарской лавки. Точно такая, какую ей описала Эйла.

Не дожидаясь, пока повозка городской стражи уедет, Ева бегом пересекла перекресток и вбежала по трехступенчатой каменной лестнице, потянула дверь на себя – мелодично звякнул колокольчик – и нырнула в помещение, уставленное застекленными стеллажами.

В аптеке пахло травами.

Ева различила ароматы мяты и шалфея.

Из подсобного помещения выглянул хозяин магазина. На лице его отразилось замешательство, когда он увидел посетительницу. Какое-то мгновение ему казалось, что на пороге никого нет…

– Вы что-то хотели? – неуверенно спросил мужчина.

Ева улыбнулась. Она любила дверные колокольчики, в местах, где их не вешали, порой бывало трудно привлечь к себе внимание торговцев. Занятые другие клиентами, они решительно не желали ее замечать.

– Понимаете ли, у меня к вам есть несколько вопросов. Не ответите на них?

Хозяин лавки подошел к разделяющему их прилавку, задумчиво подкручивая усы. Ева восприняла это как разрешение и подалась вперед.

– К вам вчера заходила госпожа Морн… неулыбчивая такая женщина, выглядела очень уставшей…

– Я знаю госпожу Морн.

– А… отлично. Вернулась она от вас в подавленном состоянии. Даже от ужина отказалась. Не могли бы вы рассказать, что здесь произошло? Возможно, кто-то сказал ей нечто неприятное? Или сделал? Я волнуюсь.

Хозяин лавки нахмурился.

– А вы, позвольте узнать, кем приходитесь госпоже?

– Помощница, – без запинки ответила Ева. Это почти не было ложью. С магазином она действительно помогала и за домом приглядывала как могла. Только ей за это не платили.

Услышав это, мужчина сразу подобрел.

– Нашлась-таки. А то уж сколько госпожа жаловалась, сколько жаловалась… – Он тяжело вздохнул, качая головой.

Ева нетерпеливо покивала, полностью соглашаясь со всем, что он говорил, и напомнила:

– Так что произошло?

– Слышали ли вы о недавнем массовом помешательстве? – деловито спросил он. – Когда горожане начали заявлять об исчезновении несуществующих людей…

Ева слушала его молча, боясь, что если откроет рот, то наговорит много такого, после чего мужчина уже не захочет с ней общаться.

С точки зрения простых обывателей, все происходящее было не чем иным, как проклятием. Темная магия смутила умы людей, заставив их помнить то, чего никогда не существовало. И виновной в этом почему-то единогласно назначили Эйлу.

– Вчера вечером у меня покупатель был, забирал заживляющую мазь. Его сосед был проклят и искал свою сестру. А когда мой покупатель напомнил, что сестры у него никогда не было, тот сумасшедший набросился на него… Согласитесь, его ведь тоже можно понять, пострадал ни за что, но высказал все госпоже Морн он, конечно, зря… Разве она виновата, что ее дочь превратилась в такое…

– Какое «такое»? – глухо спросила Ева.

Этот человек управлял целой аптечной лавкой, получал когда-то образование – об этом свидетельствовал вывешенный на всеобщее обозрение диплом. Ева почему-то сразу решила, что академия, из которой он выпустился, была достаточно престижной.

По ее мнению, он должен был уметь думать, но даже такой образованный человек предпочел поверить большинству, закрывая глаза на абсурдность этих обвинений.

Эйла была избрана богом, но в какой-то момент из почитаемой жрицы она превратилась в отверженную и всеми ненавидимую.