Ловец солнца

– Обосраться можно, – прошептала Ева, присев от неожиданности.

Толпа заволновалась, зашепталась активнее. Люди внизу пытались понять кто она.

Сначала их беседа была похожа на игру вопрос-ответ, только ответов не было, даже самых нелепых. Люди внизу хотели знать кто она такая, Ева хотела знать что они забыли у дверей закрытого кожевенного магазина. И никто из них не желал отвечать.

Со стороны кухни послышался какой-то шум. Ева встрепенулась, если это Эйла…

Кайден похлопал ее по плечу.

– Я проверю.

Он ушел и Ева вновь выглянула в окно.

Кто-то в толпе выкрикнул:

– Плевать кто она. Пусть отдаст нам эту тварь и мы уйдем!

Его поддержали остальные.

– Вы не по адресу!

Ее никто не слушал. Толпа распалялась все больше. Они требовали отдать им Эйлу и Ева была почти уверена, что стоит той только выйти за порог, как ее запрут в клетке вместе с умертвиями…

Для чего-то же их сюда привезли.

Ева услышала, в коридоре странный шум. Глухой удар, будто кто-то мешок с картошкой уронил. И страшный крик Эйлы.

Она вспомнила о громилах, стерегущих заднюю дверь. Волосы на затылке встали дыбом. Ева бросилась в коридор, по пути подхватив со стола нож для хлеба. Больше всего он был похож на тупую пилу, но это лучше, чем ничего.

В коридоре, у открытой двери в комнату Эйлы творилось что-то невозможное.

Госпожа Морн сжимала в руках огромный окровавленный тесак, у ног ее лежало уже распадающееся тело Кайдена, с рассеченным черепом. Из комнаты доносился хрип и судорожные, глухие рыдания – Эйла сорвала голос.

– Я должна была убить тебя раньше, – как заведенная повторяла госпожа Морн, – я должна была…

– Эй! – Ева была уже совсем близко, когда мать Эйлы обернулась на окрик.

Никогда раньше Ева не била женщин, но рука ее не дрогнула и кулак с силой врезался в переносицу.

Госпожа Морн рухнула на пол без сознания, прямо туда, где всего секунду назад лежал Кайден. Тесак с глухим звуком вонзился острием в пол у ног Евы.

– Мама! – прохрипела Эйла и скатилась с кровати.

Заметив ее босые ноги, Ева коротко велела той обуться. Девушка замерла, не зная что делать, бежать к матери или подчиниться и найти обувь.

– Поторопись. – сказала Ева. Она склонилась над женщиной и проверила дышит ли та. На изможденном лице все еще были видны влажные дорожки слез. Опухшие и покрасневшие глаза плотно закрыты. Было видно, что она много плакала. Вот только оплакивала она вовсе не незавидную судьбу своей дочери…

– Если мы вам не нужны, зачем вы нас рожаете? – срывающимся голосом спросила она. Ей никто, конечно же, не ответил.

– Мама… что с ней? – спросила Эйла и в ее голосе слышались слезы. Прыгая на одной ноге, она старалась как можно скорее надеть домашние туфельки, но задник как назло подгибался под пятку.

Прежде чем ответить, Ева откашлялась, чтобы голос не дрожал. У нее не было права на слабость, ей нужно было как-то уберечь Эйлу от того, что ждало ее на улице.

– Она в норме. Просто без сознания. – поднимаясь, Ева выдернула из пола тесак. Взвесила его в руке и бросила нож для хлеба на пол. У нее появилось стоящее оружие. – Нам нужно выбираться отсюда.

– Она убила Кайдена. Убила…

– Все с ним будет хорошо. – сказала Ева, стараясь звучать как можно убедительнее. Она не могла знать этого наверняка, ей оставалось только верить в то, что наказание еще может выполнять некоторые свои функции.

Ведь забыли о ней вчера стражники, стоило Еве только отойти и не привлекать внимания. Значит что-то еще работает, значит и воскрешение должно…

«Вот и проверим» решила она и сказала Эйле:

– Пойдем через запасной выход. У главного уже собралась большая толпа. Живыми нам оттуда не выбраться.

– Но почему? Мама сказала правду? Я сделала что-то не так?

– Ты ни в чем не виновата и не смей даже думать иначе.

Пока Эйла воевала с обувью, Ева заглянула в хозяйскую спальню. На большой постели лежал исхудавший, бледный и мертвый мужчина. И все сразу стало на свои места.

Болезнь мужа вымотала госпожу Морн, она не знала кого винить во всем, чтобы хоть немного облегчить душевную боль и добросердечные соседи дали ей то, чего она желала, дали ей объект для ненависти. По прихоти судьбы им стала ее собственная дочь.

– Ева… – позвала Эйла из своей комнаты, она переминалась с ноги на ногу на пороге, не зная, что делать.

– Просто переступай. – велела она, закрыв дверь в хозяйскую спальню. Эйле не стоило этого видеть.

– Но мама…

– У нас нет на это времени. – одернула ее Ева. – Поторопись.

Не переставая извиняться, Эйла аккуратно переступила через мать и подбежала к Ева.

– Теперь идем.

– Мы не можем оставить их. Мама и папа…

– Им ничего не грозит, горожанам нужна только ты. И нас следует поспешить. Я не знаю когда у них кончится терпение и они…

Страшный треск, раздавшийся на первом этаже, заглушил последние слова Евы «начнут штурм».

Больше времени у них не осталось. Схватив Эйлу за руку, Ева потащила ее за собой, инструктируя на ходу.