Ловец теней

Яну не потребовалось и оборачиваться, чтобы догадаться, кого это нелегкая принесла.

— Присоединяйся, Глеб, если уж не спится. Тут у нас заседание клуба полуночников. То есть полуденников, если быть точнее, — сказал он и, не поморщившись, отхлебнул еще один глоток холодной бурды из своей кружки.

— Я проходил мимо…

Вот это новости! Мистер Совершенство, кажется, смутился.

— Я уже ухожу! — Александра выскользнула из-за стола, так и не притронувшись к своему кофе.

За спиной Яна послышались несколько неуверенные шаги. Глеб подошел к столу и остановился.

— Садись. — Маг сделал широкий жест рукой. — Наверняка тебе есть о чем сказать.

Глеб тяжело опустился на лавку.

— Я хотел попросить прощения за то, что вел себя несколько… грубо. Сначала я действительно не слишком доверял тебе, а потом вдруг понял, что тебя кто-то подставляет, ну, и решил подыграть… — Глеб машинально взял нетронутую Сашину чашку, повертел ее в руках и снова поставил на деревянную столешницу, точно на запотевший круг, оставшийся на том месте, где чашка стояла раньше.

— Да ладно — все нормально. — Ян чувствовал себя богом, отпускающим долги. Сегодня он простил бы всем. Ну почти всем… В разумных пределах.

— И хотел задать деликатный вопрос… Конфиденциально, так сказать, — высокопарно сказал Глеб, покосившись на дверь, в которую ушла Александра.

— О серьезности моих намерений? — Ян усмехнулся. — Так это не твое дело. Если ты такой дурак, что вовремя не разглядел…

— Я вообще-то не об этом, — перебил его Глеб. — Хотя я, конечно, переживаю за Сашу и рад за нее, я хотел спросить о другом.

— О другом или о другой?

Глеб уставился в кружку с кофе.

— Я хотел спросить об Ольге. Ты ведь нарочно пригласил ее в «Монино».

— Конечно! — Ян вздохнул, думая, все ли влюбленные такие идиоты или только избранные из них. — Я надеялся, что вы помиритесь. И дураку ясно — вы подходите друг другу просто идеально. Кто же знал, что благие намерения, как всегда, обернутся плохим?…

Глеб кивнул, так и не поднимая взгляда.

— А что с Ольгой сейчас? — спросил он. — Она уехала?

Ян нахмурился. В последнее время, со всеми этими делами, он почти позабыл об Ольге, а ведь хотел проконтролировать ситуацию с этим белобрысым типом, ее новым поклонничком. Ох, не нравился он Яну, сильно не нравился!

— Нет, не уехала… — неохотно выдавил он из себя. Вот ведь дьявол! Вы в ответе за тех, кого приручили, за тех, кого спасли и даже пригласили куда-то. Вы за все в ответе, и, похоже, отвечать придется по всей строгости, если дело на поверку окажется такой же дрянью, как рисуется сейчас.

Дело оказалось еще хуже.

— Она в беде, — тусклым голосом сообщил Глеб. — Только что мне позвонили от Евгения Михайловича. Тот тип, что увивался возле нее, Баринов Михаил, появился в «Монино» не просто так. Раскопать что-либо о нем было нелегко, поэтому только сейчас выяснили, что он связан с той группой, что убила Арину.

Новость оказалась на редкость скверной.

— Погоди, это еще не значит, что он причинит Ольге вред, — попытался успокоить Глеба Ян. — Вот остальные проснутся, и мы поедем…

— Нет. — Глеб встал из-за стола и упрямо покачал головой. — Я еду прямо сейчас. Поговорю с ней. Если потребуется, увезу силой. Я не хочу, чтобы она оказалась случайной…

— Жертвой, — подсказал Ян и, взяв со стола стоящую там пластиковую бутылочку, принялся жадно пить воду.

Глеб машинально проследил за тем, как пустеет бутылка.

— Ну ладно, — сказал Ян, наконец допив, — последние капли он зачем-то вытряс на ладонь и провел ею по лицу и волосам. — Поезжай, так тебе будет спокойнее. Мы приедем, — он взглянул на часы, — через час. Дам самым безгрешным членам нашей команды отоспаться еще аж целых сорок минут. И аккуратнее — вдруг там приятели этого Михаила ошиваются.

Глеб кивнул и ушел.

— Странные у вас друзья, — заметил бородач, убирая со стола нетронутый кофе.

Ян вытащил из кармана пару смятых купюр и протянул ему.

— Сдачи не надо. У меня отец банкир, — произнес Ян с иронией, понятной только ему самому. — А друзья — отличные друзья. Далеко не у всех есть такие.

* * *

Перед дверью номера Ольги Глеб остановился, чтобы перевести дух.

«Надо отбросить эмоции, теперь не до обид и сомнений. Нужно увезти ее отсюда под любым предлогом, а там разберемся», — убеждал он себя и, вдохнув, словно собираясь нырнуть, постучал.

Тишина. В этом, конечно, не было ничего удивительного — зачем сидеть в номере в погожий майский день, но Глеб все равно отчего-то напрягся. Он потянул за ручку, и дверь неожиданно открылась. Не заперта. А вот это уж точно не к добру.

Парень вошел внутрь. Ольги в комнате не было. Кровать заправлена, вещи вроде в порядке. На столе — карандаши и открытый альбом. Глеб подошел к нему, принялся листать. Вот зарисовка с видом усадьбы, вот заросший пруд и старое дерево с громадным дуплом… вот незаконченный портрет Яна, очень похожий на оригинал, а вот… это же он сам… и на другом листе тоже! На рисунках Ольги Глеб выглядел одиноким и словно бы потерянным. Неужели она действительно видит его таким? Нет, не это главное. Главное то, что она рисовала Глеба, а значит, думала о нем.