Ловля молний на живца

Это «так скажем», которое профессор использовал на лекциях, успокоило Машу, и она переступила порог калитки. За ним оказался коричневатый деревянный дом с белыми ставнями и бетонным приступком к входной двери с металлическим почтовым ящиком. Участок сильно зарос осокой, над которой нависли кроны нескольких цветущих яблонь. Профессор прошлепал на крыльцо, на ходу поправив положение большой ржавой бочки, полной дождевой воды, и отворил дверь в дом. Маша проследовала за ним. Внутри пахло сыростью, но было тепло. А еще тесно. В первой комнате громоздилось множество приборов, почти как в лаборатории, детская кроватка и перекошенный сервант.

– Федор заждался. – Профессор указал на черную стеганую дверь, которая напоминала дверь в квартиру, потому что в ней был глазок, и крикнул туда: – Федор, свои! Заходи, Мань…

Маша аккуратно приоткрыла дверь, увидела лампочку на потолке и заступила внутрь. В этот момент дверь захлопнулась у нее за спиной с утробным треском, от которого она вздрогнула, решив, что это случайный сквозняк, тяга от печи, или чем там еще хворают наши неказистые дачные пристанища? Она задергала дверь за пластиковую ручку уже после того, как поняла, что папы нет внутри. А есть абсолютно пустая комната, в углу которой черным великаном мостится старинная чугунная печь. Еще раз толкнула дверь. Заперто.

– Александр Феликсович! – крикнула Маша. – Дверь захлопнулась! Откройте!

Снаружи никто не ответил. Казалось, дом опустел, ни одного звука не доносилось из-за двери. Маша прильнула к глазку, но его стеклышко настолько замутнилось, что едва можно было различить два или три растекавшихся на тусклом свету цветовых пятна. Профессора явно среди них не было. Может, старика просто-напросто хватил удар, он схлопотал инфаркт и умер, а она теперь заблокирована в комнате? Маша постучала по двери. Три раза. Шесть. Двенадцать. Ладонью. Затем кулаком. Она звала профессора по имени, звала отца. Но снаружи по-прежнему было тихо, как в бункере. Маша осмотрелась. Комната, в которой она оказалась, едва вмещала в себя больше метров, чем Машина комната дома. Жухлые дачные обои, бледно-коричневые, с похожим на дубовый лист белесым узором. Ни одного окна. Маша топталась у двери, сжимая в руках босоножки, в надежде, что профессор отошел взять что-то в машине… Но ведь они приехали на такси! Поняв это, Маша принялась с удвоенной энергией дубасить в дверь ногой. Сильнее и сильнее, пока не поняла, что еще немного – и просто повредит себе кости. Решила проверить обои: вдруг за ними все-таки прячется окно? Принялась прощупывать покрытые слоем пыли, а где-то вздутые мягкими волдырями бумажные просторы. Прошла по стене с печкой – тщетно: за обоями чувствовались только твердые стены, причем не деревянные, а каменные. В этом Маша убедилась, простучав поверхности кулаком. Перешла на противоположную стену, силилась вспомнить расположение комнаты относительно входа в дом: если окно где-то и имеется, то именно на этой стене. Голова у Маши трещала от выпитого на выпускном. Хотелось пить. Она возила босые ноги по широким крашеным доскам, покрытым мелкой крошкой дачной землянистой грязи и деревянной стружкой. Двинула кулаком по стене. Стена ответила костяшкам болью, Маша с шипением отряхнула руку. Ничего, папа скоро ее выпустит. Она снова подошла к двери. Прижала ухо к прохладной поверхности. Лампа под потолком мигнула и стала плавно меркнуть. Маша не понимала, темнеет у нее в глазах или в помещении, пока все не погрузилось во мрак.

– Помогите! – крикнула она и тут же устыдилась паники. Голова слегка кружилась. Она руками ощупала стену и стала непроизвольно присаживаться.

Задача 10 Дай себя распять

Маша открыла глаза. В противоположном углу комнаты появилась рыхлая куча тряпья. Когда она кулаками протерла глаза, вскочила и подошла ближе, поняла, что куча – это бело-бордовое ватное одеяло. Рядом с ним – два кексика в блестящих упаковках, как продавались в школьной столовой, и маленькая бутылка воды без этикетки. Встряхнув одеяло и поняв, что, кроме пыли и дохлых мушиных трупиков, больше туда ничего не завернуто, Маша метнулась к двери. Ее заперли. Теперь точно. Она несколько раз с силой ударила по двери пяткой.

– Откройте!