Ловля ветра

Луч последний дрожит — херсонесский закат.
Солнце в море горит — херсонесский закат.
Недостойным безбожникам, пьяным сквернавцам,
Бог нам чудо дарит — херсонесский закат.

37.

Вечер нынче вразнос. Ночь скорее приди!
Мы собрались опять, снова день позади.
Наливайте! Теснее наш круг, динозавры!
По последней, вперед! Кайнозой впереди!

38.

У печальных развалин сменялись века.
Бьет без промаха в цель Провиденья рука.
Век Железный прошел. Бледный конь у порога…
Мы выходим в раскоп. Крепко сжата кирка.

39.

Здесь не рвутся сердца и не сходят с ума.
Просто с верхом насыплют в тарелку дерьма.
Злобный клоунов дом! Здесь вся жизнь понарошку.
Под кустами — любовь. И раскоп — Колыма.

40.

Любопытно юнцу — этот камень молчит.
Твердость парню к лицу — этот камень молчит.
Сколько весен и зим он убил на разгадку!
Жизнь подходит к концу — этот камень молчит.

41.

Вдаль уходит великих имен череда,
Тех, кто вахту несли сквозь века и года.
Делагард и Косцюшко, Белов и Домбровский —
Возле этих камней ждут их тени Суда.

42.

Нанимал копачей — суета, суета!
Забывал про врачей — суета, суета!
Гнал он мелочи прочь — скоро Главное грянет…
Крест под сенью лучей — суета, суета!

43.

Не судить нам титанов — их жизнь и их труд.
Пусть вовсю эпигоны от злости орут.
Для всех тех, кто вознес мертвый город из тлена,
Будет высшая милость и праведный Суд.

44.

Вы видали букашку по имени Гнус?
Боги дали промашку по имени Гнус.
За ушко бы его — да лопатой по морде!
Только жаль старикашку по имени Гнус.

45.

Здешней фауны мир не имеет цены.
Только нынче беда — вымирают Слоны.
По руинам в тоске они бродят, шатаясь.
Лейте водку в ведро — и Слоны спасены!

46.

Ты уедешь сейчас — shuger baby, good by!
Мы не скажем двух фраз — shuger baby, good by!
Я всегда остаюсь и всегда возвращаюсь.
Ты здесь только на час. Shuger baby, good by!

47.

Неказист, тесноват херсонесский наш дом.
Даже койку свою ты находишь с трудом.
Ерунда! Не бывает уютней оазис
Между Сциллою «до» и Харибдой «потом».

48.

Херсонесский июль — мак в руинах цветет.
За наркотиком едет привычный народ.
Херсонесский дурман, как иголка под кожу —
Боль снимает с души — сроком ровно на год.

49.

Я теряю друзей — не смыкается ряд.
Были здесь и ушли — не вернутся назад.
В полночь в степь выхожу к старой башне ромейской
Принимать привидений привычный парад.

50.

Я бы вызвал тебя — помоги, Трисмегист!
Просто так, не любя — помоги, Трисмегист!
Встретить тень твою средь херсонесской саванны,
Ни о чем не скорбя — помоги, Трисмегист!

51.