Ловцы душ

Я строго приказал Давиду молчать, и пригрозил ему не только осуждением в жизни грядущей, но и тем, что я сделаю так, что его земная жизнь станет для него лишь чередой страданий. Конечно, я объяснил ему это простыми словами, описав, между прочим, какую боль можно причинить мужчине, протыкая ему яички раскалённым докрасна железным ножом. Я думаю, что он хорошо запомнил мои слова. Чтобы не вызывать подозрений, я лёг в одежде и в обуви и заснул крепким сном. Когда хозяин разбудил меня утром следующего дня, я поднял на него бездумный взгляд.

– А хорошо вы меня напоили, господин Хоффентоллер, – пожаловался я болезненным голосом.

Он засмеялся, но явно через силу, ибо он всё ещё не очень уверенно держался на ногах, его лицо было серым, а в глазах отражалась похмельная боль.

– Может, от щедрот своих, вы распорядитесь о завтраке и мы поедим? Возможно, яичницу с толстым куском поджаренного сала?

– Простите, – выдавил он и почти бегом выскочил за дверь.

Потом до моих ушей донеслись звуки рвоты. Я улыбнулся. Пить нужно уметь – справедливо говорил один из моих учителей в Академии Инквизиториума, поскольку, представьте себе, там учили и безопасному употреблению различных алкогольных напитков. Не надо уточнять, что большинство из нас любили эти уроки... После завтрака, который я съел в одиночестве, я попрощался с Хоффентоллером и отправился в путь.

У меня было о чём подумать. Предполагая, что Рейтенбах не врал о свадьбе, оставался вопрос: как гордый феодал сможет смириться с тем, что женщину, которую он поведёт к алтарю, драл на сене конюх? Конечно, я слышал и более удивительные истории, поскольку знал, что великая любовь или великое желание даже благородных господ в состоянии превратить в достойных сожаления дураков (какое счастье, что подобное не касалось инквизиторов!). Маркграф мог врать, чтобы выиграть время, спровадить из замка нежеланного гостя, усыпить бдительность Хоффентоллера. Но какая во всём этом могла быть цель? Между тем, если подозрения, которые зародились у меня после просмотра персидских книг, были справедливы, это означало, что Рейтенбах терпит подобное поведение Анны потому, что оно необходимо для выполнения ритуала. Да, я знал о подобных делах, и знал, что как минимум нескольким культам требовалось участие жриц-проституток в тёмных обрядах. Ибо чем сильнее женщина была осквернена, тем легче ей было наладить контакт с демонами.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как отправиться в ту часть замковых подземелий, которую я увидел во время молитвы. В часть, скрытую за красным барьером. Я мог бы попросить у Рейтенбаха разрешения посетить это место, но не удивился бы, столкнувшись с отказом. Даже если бы ему было нечего скрывать. Однако если ему было что скрывать, это лишь показало бы ему, что я узнал его тайну и что я близок к её разгадке. Быть может, я и не заплатил бы за это жизнью, но, по всей вероятности, я стал бы в замке весьма нежелательным гостем, а все следы преступления были бы тщательно уничтожены. Мне было интересно, как провернуть это дело, чтобы не возбудить подозрений хозяина. По крайней мере, чтобы не возбудить их до тех пор, пока я не выясню то, что хотел выяснить. Усадьба Рейтенбаха была огромным сооружением. Со множеством комнат, коридоров и лестниц. Без планов или руководства я, скорее всего, блуждал бы половину ночи, прежде чем добрался бы до цели, если бы вообще до неё добрался. Так что я должен был найти проводника. Человек, не имеющий специальных способностей, какими обладали некоторые из инквизиторов, подумал бы о запугивании или подкупе. Но я думал, что ни первое, ни второе, не завершилось бы успехом. Не зря ведь меня обслуживали слуги, которые выказывали ненамного больше разума, чем хорошо обученная собака. Оставалась ещё одна возможность. Так вот, в нашей преславной Академии Инквизиториума нас учили определённому воздействию, позволяющему на некоторое время получить контроль над разумом другого человека. Признаюсь честно, что ваш покорный слуга не преуспел в этом искусстве, а учитель предупреждал, что лишь немногим из нас удастся сломать волю человека, сопротивляющегося этому. Однако глупость приставленных ко мне слуг могла в этот раз послужить мне на пользу. В любом случае, я решил, что стоит попробовать, хотя последний раз подобную процедуру я проводил ещё в Академии, и мне надо было точно припомнить соответствующий ритуал. Учитель уверял нас, что в этой способности нет ничего от тёмной магии (впрочем, разве в противном случае ему позволили бы преподавать?), а это лишь искусство, позволяющее высшему разуму господствовать над низшими.

Однако прежде чем этим заняться, я должен был посетить Рейтенбаха и дать ему отчёт о визите к Хоффентоллеру. Хотя, Боже правый, немного было того, что я мог сказать ему без вреда для дела.

* * *

– О, господин Маддердин. – Увидев меня, он даже улыбнулся. – Как прошёл визит к моему дорогому будущему тестю?

– Коротко говоря? Безрезультатно, – ответил я.

– Вы рассказали о моих планах?

– Да, господин маркграф.

– И?