Ловцы и охотники (СИ)

Вихор, как ни в чём не бывало, улёгся на куче соломы, закрыл глаза и беззвучно заснул. Похоже, он обладал счастливой способностью засыпать в любой удобный миг. Камыши шуршали мягко и успокоительно, вода чуть качала плот, и Око пригревало так ласково… Скорок и Ясь в полной тишине маялись от безделья: следили за пустым, спящим берегом, считали снующих в воде рыбок, нашли по карманам горсть мелких камешков и сыграли в засевку, потом начали позёвывать и клевать носами… Наконец, как-то незаметно дрёма сморила и их.

Вечерняя прохлада заползла под одежду, Око Маэля на небе сменилось Луной, а покой и тишина - пронзительными воплями. “Охота… Вихор… Ухокрылы!” - вспомнил Ясь и окончательно проснулся. Обрыв кишмя кишел ухокрылами! Их было десятка три, не меньше. Все они лазили по стене вокруг нор, толкались, хлопали крыльями и оглушительно орали. Очень крупный чёрный ух залез на бровку и что-то прокричал сородичам. На некоторое время у обрыва даже стало потише, но вскоре ухи снова разом загомонили, задвигались, начали перелетать с места на место. Потом почти вся стая вдруг поднялась в воздух и с пронзительными криками полетела прочь, к верховьям реки.

- На охоту пошли, - едва слышно, одними губами шепнул Вихор.

Тем временем совсем рядом раздались шаги. Вихор приложил палец к губам и замер, казалось, даже дышать перестал. Скорок и Ясь тоже поспешили прикинуться безмолвными тенями, и вскоре увидели весьма странную процессию. Сперва из кустов вылез довольно большой чёрный ухокрыл. Он прошёл так близко от них, что казалось, протяни руку - и коснёшься его бока, покрытого бархатистой шерстью. На миг ух повернулся к скрадке - большие уши его чутко шевелились над головой, ловя ночные шорохи, глаза отсвечивали яркой зеленью, из-под верхней губы торчали острые кончики клыков. Ясю стало жутковато от такого соседства, однако взгляд уха лишь скользнул по укрытию, так и не проникнув внутрь. Сам ух едва ли достал бы макушкой до подбородка любому из охотников, но его крылья, сложенные за спиной, были просто огромны. Одно оказалось повреждено, потому-то ухокрыл и топал по земле неуклюжими мелкими шажочками вместо того, чтобы взмыть в ночное небо. Следом за ним шли три ухи. Они были совсем не похожи на человеческих женщин, плоскогрудые, щуплые и невзрачные. Ясь сперва принял их за подростков, но потом увидел, что две из них несут на загривках покрытых мягким серым пухом малышей. Третья на ходу кормила младенца, придерживая его у груди согнутым в запястье крылом. За второе её крыло придерживался старичок, костлявый, седой и, судя по всему, почти ослепший от ветхости. Последним шёл ещё один раненый. Этот плёлся с большим трудом, волоча по земле крылья и оставляя за собой кровавый след. На боку у него зияла глубокая рана.

Пешие ухокрылы направлялись к обрыву. Они выбрались из камышей, и теперь им предстояло как-то переправиться через широкую полосу чистой воды. Ухи с детьми всё-таки поднялись в воздух и тяжело полетели над самой речной поверхностью. Старика чёрный посадил себе на загривок и полез вместе с ним в воду. На острове остался только раненый. Он прилёг и замер неподвижно. “Этому самому не переправиться, - подумал Ясь, - Неужто тут и помрёт?” Однако чёрный вскоре вернулся. Чуть отдышавшись, он взвалил товарища на спину и снова побрёл через реку.

- Ай да ухокрылы, не бросили своего, - тихонечко шепнул Скорок, - Вот только чего они ему рану не перевязали? Да и этому, с крылом, поди, больно, хоть он и держится молодцом. Пальцы-то поломанные хоть бы к ветке какой прикрутили…

- Не умеют они. Дикие, - отозвался Вихор, - Да и то надо сказать: на них что может зажить, само заживёт, а чему не судьба, ты хоть облечись - ничего не выйдет.

Между тем на другой стороне реки жизнь шла своим чередом. Переплыв глубокое место, чёрный вылез из воды, положил свою ношу у подножия яра, а сам полез на стену и принялся копать себе нору. Тем же были заняты и пришедшие с ним ухи: пока две из них копали, третья следила за малышнёй.

Ухокрылья нора строится нелегко. Сперва ух цепляется за стену когтями на крыльях, а копает ногами. И только потом, когда в стене образуется небольшая ниша, строитель может залезть в неё и копать крыльями, постепенно углубляясь в стену.

Два крупных уха из местных, бурый и серебряный, тем временем притащили откуда-то целого козлёнка и уселись с ним на бровке, но сами не спешили есть. К ним слетелась стайка подростков, ещё не до конца сбросивших серый детский пушок. Взрослые начали раздавать им мясо. Каждый, получив свой кусок, отлетал в сторонку и принимался за еду. Один хитрец, быстро проглотив свою порцию, сунулся было за второй, но бурый ух вместо мяса выдал ему лёгкий подзатыльник и отогнал прочь.

Ещё два взрослых ухокрыла то и дело подлетали к норам со всякой мелкой добычей. Это была парочка чёрной масти: широкоплечий ух с яркой, блестящей шкурой и маленькая, худосочная уха со светлым завиточком между глаз. Вот из-за этой самой ухи поднялся потом в ухокрыльей деревне настоящий сыр бор.