Ловушка безмолвия

— Тебе бы поспать, — обратился он к ней, невинное предложение вызвало бурю эмоций внутри него, когда его разум мигом нарисовал Кэтрин в кровати с ее раскинутыми по подушке красивыми волосами. Сколько бы он ни пытался отвлечься, химия между ними продолжала нарастать. Что ж, придется попридержать лошадей и гореть на медленном огне. Ему нужно было сосредоточиться на поиске Эрики, и он прекрасно понимал, что хватит одного поцелуя с Кэтрин, способного вырвать ее из этой жуткой игры.

— Думаю, мне действительно пора ложиться, — довольно оживленным голосом согласилась Кэтрин, поднимаясь с кресла и избегая его взгляда. — Я займу комнату для гостей наверху, а ты можешь устроиться в хозяйской спальне.

— Значит, вместе не хочешь? — задал он провокационный вопрос, зная, что играет с огнем, но не в силах сопротивляться.

— Это плохая идея.

— Да неужели?

Его вопрос на какое-то мгновение завис между ними. Это было не всерьез сказано… или же он был абсолютно серьезен.

— Да, — наконец, ответила она.

Он почувствовал разочарование, которое быстро замаскировал, делая вид, что прочищает горло.

— Я останусь здесь. Мне и дивана хватит.

Последнее, чего он хотел, — это спать в комнате бабушке, где лежал тот чертов альбом. А еще он хотел держаться подальше от Кэтрин на случай, если вдруг передумает. Пол и потолок между ними — неплохая преграда.

— Если вдруг посередине ночи ты услышишь крики, не беспокойся, — предупредила его Кэтрин.

— Мне казалось, это ты слышишь крики. Не думал, что и ты можешь заорать.

— Это работает в обе стороны. По крайней мере, так мне сказал мой последний парень. Видимо, я несколько раз напугала его до чертиков. Он уходил практически сразу после занятий любовью, т. е. он почти не спал рядом со мной.

— Похоже, он был слабаком.

Кэтрин пожала плечами.

— Он был профессором искусств в Калифорнийском Политехе в Сан-Луис-Обиспо. Поначалу считал меня великолепной, а мои мрачные картины находил увлекательными. Но в итоге я оказалась чересчур безумной для него.

— Его потеря.

— Ага, конечно. Вот только не говори мне, что ты сам не сбегал от женщины после секса с ней. Спорим, что ты это делаешь постоянно.

— Ни за что не признаюсь, — улыбнулся он.

— Ладно, — улыбнулась она в ответ. — Храни свои секреты, пока можешь. Как долго ты еще собираешься оставаться на ногах?

— Не долго. Я не теряю надежды, что смогу найти хоть что-нибудь. Ненавижу тратить время на сон, когда понятия не имеешь, что уготовил нам грядущий день. Странно, что ты больше не связалась с Эрикой.

— Полагаю, я настраиваюсь на ее страх. Может, прямо сейчас она не боится.

— Я очень надеюсь, что она спряталась в надежном месте. А еще жду, что она мне перезвонит.

Его мобильный телефон последние несколько часов зловеще молчал.

— Тогда спокойной ночи. — Кэтрин было двинулась по направлению к двери, когда вдруг, остановившись, обернулась к нему. — Ты когда-нибудь был влюблен?

— С чего такой вопрос? — спросил он осторожно.

— Просто интересно стало. Эрика была девушкой на одну ночь. Я уверена, были и другие. Но что насчет настоящих отношений?

— Я не завожу отношений, — прямо ответил он.

— Никогда?

— Никогда. И не собираюсь начинать.

— Счастливый брак твоего брата даже немного не изменил твоего мнения?

— Из меня никакой будущий муж и тем более отец, — покачал он головой.

— Откуда ты это знаешь?

— Просто знаю. Яблоко от яблони недалеко падает.

— Ты не твой отец, — нахмурилась она.

— Его кровь течет по моим венам. Как бы мне ни хотелось верить в то, что мы разные, не думаю, что на самом деле это так. Иди спать, Кэтрин, и перестань убеждать меня или себя, что я не тот, кем являюсь.

Казалось, что она сейчас начнет спорить, но спустя минуту внутренней борьбы она покинула комнату.

Стоило ей уйти, Дилан вздохнул с облегчением и откинулся на спинку стула. Протерев глаза, он понял, что ему нужно отдохнуть от компьютера. Он встал и растянулся на диване. Несмотря на физическое истощение, его разум прокручивал различные вопросы, и все они сводились к самому главному — как, черт возьми, он вляпался в это дерьмо? Он проделал путь от полного контроля над собственной жизнью к тому, чтобы потерять весь контроль, от уважаемого репортера телевизионных новостей до подозреваемого в бегах, от жизни с определенным набором убеждений до незнания того, что было реальным, а что — нет. Черт, он начинал думать, как Кэтрин.

Она была еще одной проблемой. Девушкой, что пролезла к нему в душу. Он был не в восторге от того, как она легко читала его мысли или насколько она была проницательной, ведь ему нравилось оставаться тайной для остальных. Он предпочитал быть человеком, которого никто не мог понять, но Кэтрин продолжала бросать ему вызов. Она не купилась на его слова и поступки, и заставляла его задаваться вопросом, действительно ли он был тем, кем хотел.