Ловушка диагноза. О психотерапевтах, которые изобретают все больше болезней и все меньше помогают людям

Но если суть большинства психических расстройств, во всяком случае расстройств в серой области, состоит во внутренних конфликтах, то возникает вопрос, зачем нужны затратные системы диагнозов для их обработки и не проще ли заниматься непосредственно самими конфликтами? Нужны ли сложные модели личности или достаточно относительно простой модели конфликта? Нужно ли приписывание болезней или достаточно описания конфликтных процессов как таковых? В сравнении с конфликтной моделью трудоемкая диагностика психотерапии кажется чрезмерной. И если она применяется, то практическое лечение большей частью все равно сводится к работе с соответствующим конфликтом. Это подтверждает нижеследующая цитата:

Клинические наблюдения показывают, что пациенты с паническими расстройствами с большим трудом переносят гнев и связанные с ним мысли… Страх перед злостью вместе с осознанными и неосознанными фантазиями о мести, сопровождающими данное чувство, вызывают панические атаки ⁸⁷.

Невозможность терпеть злость можно описать с помощью понятий «Я» и «Не-Я», то есть понятий идентичности. «Я», к примеру, «приспособившийся» или «гармоничный», «Не-Я» – «бунтарь» или «эгоистичный». Проблема возникает, когда у «Не-Я» не получается одолеть господствующую идентичность, из-за чего возникают расстройства, проявляющиеся в физических симптомах, а именно в страхе и приступах головокружения. Можно сформулировать проще: «гармоничному» из-за фантазий о мести «эгоистичного» становится страшно, им овладевает паника.

Следующая цитата о расстройствах личности – напомним, что они еще недавно считались практически неизлечимыми, – также указывает на лежащий в их основе конфликтный характер:

Если вы общаетесь с людьми, которым приписывается расстройство личности, то должны уяснить себе: речь идет о расстройствах отношений, интеракции, а не о расстройстве личности ⁸⁸.

Расстройство взаимодействия, интеракции, также вызывается внутренним конфликтом. Терапевты, работающие, как профессор Заксе, с анализом трансакции, различают уровень мотива, уровень схем и так называемый уровень игры.

На уровне мотива некто хочет «для себя», чтобы его признавали как человека.

Схема показывает, что человек думает о себе («Я ничего не стою») и о других («Никто мной неинтересуется»).

Уровень игры описывает стратегическое поведение, состоящее в достижении особенных успехов для одобрения другими.

Очевидно, что действующий так индивидуум и правда добьется признания, но не «для себя», а для своих результатов. Но, несмотря на успехи, он все равно останется неудовлетворенным, считая, что ценят не его.

Если описывать происходящее с помощью понятий идентичности, то появляются «Я» – «деятель» или «испытатель» и «Не-Я» – «аутентичный» или «неудовлетворенный». В игре, так сказать, две персоны или две стороны множественной личности: одна персона, которая жаждет личного утверждения, и другая, которая притворяется, что работает для других, а ей самой ничего не надо. Человек идентифицирует себя с «деятелем»; в то же время он не замечает свою потребность в личном признании, для него это «Не-Я». В контакте с другими людьми посылаются двойные сигналы, ведущие к непониманию, так как другие чувствуют, что от результата чего-то ждут, и не знают, почему, например, слова одобрения «Хорошо сделано» вызывают не удовлетворение, а скорее злость. Клиент не замечает никакого конфликта с собой, он вступает в конфликты с другими людьми, сводящиеся тем не менее к внутреннему конфликту.

Булимию также можно описать на основе идентичностей, что мне стало ясно из подробной радиопередачи на эту тему. Ее героиня – речь шла о женщинах в множественном числе – идентифицирована с боязливой и приспособившейся идентичностью, в то время как идентичность, которая, несмотря на все предупреждения, «жрет», а потом ее «рвет», отображает стремление к самостоятельности и поиск независимой идентичности.

В принципе все равно, какую схему выберет психотерапевтический метод для объяснения нарушенных психических процессов, так как это ничего не изменит в конфликтном характере конкретного случая. Какой бы метод ни применяли, если он демонстрирует успехи, то изменит идентичность страдающего психическим расстройством.

Идентичность и подход к ней являются, таким образом, залогом успеха психотерапии. Поэтому, а также потому, что, как я убежден, психические расстройства в серой зоне поддаются проработке с помощью легко воспринимаемых конфликтных моделей, я описываю психические расстройства с помощью идентичностей. Тема идентичности при этом является столь фундаментальной, что я продолжу ее обсуждение и дальше.