Ловушка (для) Арна (СИ)

— Ты бы хоть в глаза мне смотрел, — Конуга уже трясло от раздражения.

— Арни, ты идиот! — вдруг расхохотался сзади Кит и, скинув с себя девушку, подошел к брату, — Что ты пристал к нему с вопросами? У Родэна из-за тебя сейчас косоглазие разовьется, а ты все никак не догадаешься.

Рэм повернулся к князю, подмигнув. Арн, поняв наконец, тут же кинулся к одежде принца и нашел в боковом кармане брюк отрезанную прядку.

— Светлые? — с удивлением взглянул на Родэна.

— Это Пита, брата младшего.

— А, ну да… Где она сейчас? Дома?

— Они у бабушки гостят и дяди Окая. Ты там был года три назад на нашем с Рони дне рождении. Помнишь, еще на дедовом джипе в сугроб въехал?

— Помню, — тихо ответил Арн, как завороженный смотря на локон в руке.

Он ее увидит сейчас. Сердце застучало, оглушая. Ладони вспотели, второго шанса может и не быть. А что, если ей уже все равно? К черту, у них будет ребенок. Ребенок! Она не имеет права прогонять его. Зажмурился, вспоминая дом Линов в горах.

— Арни! — Кит резко окликнул его, потом заржал, когда тот недовольно повернулся.

— Так голый и пойдешь?! Я конечно понимаю, что вы давно не виделись, но мало ли сначала на отца нарвешься…или. деда…или…

Дальше брат уже не договорил, покатываясь со смеху вместе с Рэмом.

Арн фыркнул возмущенно, но штаны все- таки натянул.

* * *

— И я покупаю твою заправку, — Маленький Агор, поправляя очки на переносице, потянулся за фишками, — Бизнесмен из тебя ужасный, Ариадна. Когда вырасту — в долю не возьму.

— Как же быть-то теперь, — ядовито проворчала сестра, с тоской поглядывая на свое плачевное положение в монополии. Да, делец из нее похоже и правда не очень. Погладила привычным неосознанным движением живот тонкими пальцами. Ирвин сегодня с самого утра возмущался, пинал ее безбожно, иногда больно попадая по органам. Вчера они ходили на УЗИ, и врач, улыбнувшись, сказала, что малыш- настоящий воин. Ари расплакалась как дура прямо там, в кабинете, сквозь слезы пытаясь извиниться перед опешившим доктором.

Воин. Она даже не знала, насколько права. Его отец тоже настоящий воин. Только вот в своих войнах совсем о ней забыл. Будто и не нужна ему жена. Ушла и ладно. Даже не попытался что-то объяснить. Хоть что-то…

Да, она попросила не помогать ему перемещаться. Но ведь это Арн. Если бы он захотел, он бы нашел способ, да хоть бы письмо передал. Но он даже не спрашивал о ней. Только один раз у Рэма. Как сказал, горько усмехнувшись, отец: " Князь твое имя в суе не упоминает, будто ты божество или Воландеморт".

Дома обстановка была странная. Мама пыталась поговорить с ней, мягко, ненавязчиво, но когда увидела, что дочь это только расстраивает, а возвращаться сама она не собирается, решила больше не поднимать эту тему. Тем более, что и без нее были желающие.

Отец стал категоричен, как только узнал о беременности.

— Это его ребенок. Ты должна вернуться. Твой сын- Конуг и ему необходимо расти среди Конугов и учиться у своего отца.

— Это еще и мой сын, — фыркала Ари обиженно, — И если что, детей обычно оставляют с матерью.

— Ты не обычный человек, Ари! Ты — высокородная и сын твой тоже. Он должен жить со своим родом, если это возможно. По крайней мере, скажи князю. Он все равно узнает, но лучше от тебя.

— Арн через старейшин тогда потребует, чтобы я вернулась, ты же знаешь, пап. А я не хочу так.

— И правильно сделает, что потребует, — Макс гневно сверкал черными глазами на упрямую дочь. Он искренне не понимал, что она творит.

Поругались — не поругались. Но нельзя же только о себе думать. Скрывать такое от Конуга из чувства обиды? Она же должна понимать, что для него это очень важно. Что высокородные трепетно относятся к своему потомству, чувствуют его. Даже если не говорить. Стоит малышу родиться, и Конуг поймет. Ощутит новую жизнь в своем роду сквозь все миры и преграды. Только вот как среагирует? Так можно и врага нажить вместо мужа. Отберет силой, по закону, еще и подпускать не будет. Можно конечно всю жизнь прятаться на Земле. Вот только ребенок больше Элиец, чем землянин. Кто его знает, как малыш будет перемещаться. И Макс настаивал, чтобы дочка решила все вопросы, пока внук еще не родился, пока князь не обозлился на нее окончательно.

Но Ари закусывала губу и уходила, чтобы закончить разговор. Она хотела, чтобы Арн сам пришел к ней. Сам. Или не хотела. Она уж и не знала ничего. Совсем запуталась. Да, она очень злилась на него за Ингу. Иногда болезненная ревнивая гордость поднимала свою уродливую голову и жалила в самое сердце. И тогда Ари искренне верила, что не нужен ей больше северянин. Потом, правда, отпускало…

А иногда…Хотя бы увидеть. Просто дотронуться. Услышать. Почувствовать. От одной мысли даже кончики пальцев болезненно зудели.

Время шло, и безысходная тоска по мужу постепенно вытесняла из сердца жгучую обиду. С каждым днем все тяжелее было лелеять в себе злость. Оставалось только тягучее ожидание, обволакивающее все мысли в голове. Как многие очень вспыльчивые люди, Ари просто не умела, не могла долго злиться, какой бы причина не была.