Ловушка (для) Арна (СИ)

Да и малыш уже шевелился от звука ее голоса. Такая невыразимая радость, что все остальное казалось мелким и не важным.

Но Арн все не приходил. Неужели ему все равно? Виноват и нечего сказать? Считает это унижением — оправдываться? Ари не знала, как еще объяснить. И не знала что делать. Полгода прошло, уж и не придет наверно. Пока сына не почувствует…

— Эй, спящая красавица, твой ход, — бабушка Элен легонько потрепала ее по плечу.

Ари встрепенулась, отбрасывая невеселые мысли, и нахмурилась, уставившись на игровое поле.

— Гхм… Добрый вечер.

Кубик выпал из задрожавших пальцев и укатился под стол. Перед глазами поплыли темные круги от того, как бешено затрепыхалось сердце в груди. Так, что ребра больно сжало. Через силу вдох-выдох. Все родные застыли, кто улыбаясь, кто хмурясь. Надо просто поднять глаза. Просто поднять. Ари сглотнула и посмотрела прямо перед собой, чувствуя, как комната расплывается, будто перестает существовать, и весь фокус перемещается на фигуру князя в дверном проеме. Что сказать? Все слова вылетели из головы. Пусто. Больно. Радостно. Наверно от смущения можно умереть. Конуг тоже молчал, пожирая ее лихорадочно блестящими лазурными глазами.

— Арн, какая неожиданность! Рада вас видеть, — прощебетала бабушка Элен как ни в чем не бывало, — Присоединитесь к нам? Я приготовила пирог с лососем и шпинатом, вы же любите рыбу?

Конуг посмотрел на нее с таким видом, будто только сейчас осознал, что в комнате еще кто-то есть.

— Да, конечно, но… может быть чуть позже, — перевел взгляд на побледневшую жену, — Ариадна, можно тебя… на пару слов?

И, не дожидаясь ответа, вышел на террасу.

Ари несколько секунд зачарованно смотрела на закрывшуюся за ним входную дверь. Глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. И, стараясь не встречаться глазами ни с кем из родственников, быстро встала, накинула огромный пуховик, резко дернула ручку на себя, сделала шаг и оказалась наедине с мужем.

* * *

Арн стоял напротив, вальяжно облокотившись на перила и скрестив руки на груди. В одной тонкой рубашке, от которой шел морозный пар, с влажными заплетенными волосами, словно на улице и не зима.

Ари от одного взгляда на него недовольно поежилась, но ничего не сказала. Проявлять заботу сейчас было бы…странно. Поэтому она просто демонстративно посильнее укуталась в безразмерный пуховик и присела на качели- скамью, поглядывая на мужа из-под опущенных ресниц. Интересно, он знает про ребенка? Когда Арн вошел в дом, она сидела за столом, а сейчас куртка, больше напоминающая одеяло, все скрывает. Он поэтому пришел?

Конуг все так же молчал, вперив в нее тяжелый взгляд. Ощупывал фигурку глазами, будто хотел сверить свои воспоминания и реальность. Остановился на животе. Ари замерла, нервничая. Взор князя полыхнул магией, и девушка тут же ощутила, как ребенок толкнулся словно в ответ. У Арна даже щека дернулась. Черт, он знает. Ари с интересом стала разглядывать свои домашние тапочки, ожидая неминуемое начало тяжелого разговора. Глаза предательски защипало от детской обиды. Не из-за нее пришел.

Но ничего не происходило. Только гнетущая тишина. Такая пронзительная, что казалось, она слышит, как звенят собственные нервы.

— Арн, — вскинула на него черные влажные глаза. Даже не знала, что хочет сказать, просто начать. Ну невозможно вот так.

Конуг выглядел странно. Не щурился, не улыбался. Никакой мимики, так свойственной ему. Словно в ледяную статую превратился в своей тонкой рубашке на морозе. Она даже не помнила, когда в последний раз видела его таким, видела ли вообще. Может, когда спал. Князь посмотрел внимательно, сделал пару шагов и сел рядом на качели. Протянул руку, и Ари оглянуться не успела, как уже сидела на коленях у него, сжимаемая в стальных объятиях, укутанная жаром мужского тела. Хотела было отодвинуться, но Арн забормотал что-то недовольно в висок, не отпуская, и зарылся носом в волосы.

Бессильная злоба, обида, тревоги, все всколыхнулось в ней удушающей волной и полилось горячими слезами. Сначала маленькими ручейками, потом все больше и больше, захлестывая. Уже и плечи затряслись, и судорожные вздохи не удержать в себе. Уткнулась в рубашку, чувствуя, как расползается огромное мокрое пятно под ее щекой, как Арн целует ее в макушку, гладя по трясущейся спине.

— Ты мне изменил. Изменил! Ты! Сукин Сын! — слова начали сами вылетать из нее несдерживаемым потоком вперемешку с рыданиями. Больно сжала его ладонь, впиваясь ногтями, желая смять, разрушить хоть что-то.

Конуг фыркнул возмущенно, чуть отстраняясь, чтобы можно было заглянуть в глаза. Голос его звенел от напряжения.

— Ты даже не можешь быть уверена, правда это или нет, Ариадна. Просто услышала пьяный лепет какой-то девки. И в итоге сбежала, запретила всем своим родственникам помогать мне с тобой встретиться, и скрыла, что ждешь ребенка. Полгода! Полгода прошло! Неужели тебе не хотелось хотя бы спросить меня, что произошло? Просто спросить? Мне вот очень хотелось! И придушить тебя заодно.

— Если бы тебе действительно хотелось, ты бы нашел способ! Сегодня же нашел.

И добавила зло: