Ловушка для артефактора

— Чего так долго?.. — это все, что она успела спросить, прежде чем я схватила ее за руку и потащила за собой в сторону спуска в подвалы.

Она пыталась узнать, что происходит, но я бы не смогла внятно объяснить. Знала только, что тьма тут — на расстоянии вытянутой руки. И я просто обязана выяснить, откуда она исходит. Потому что именно для этого просила силу. Именно для этого душа дракона позволила мне воспользоваться артефактами.

И с каждым шагом уверенность в том, что я поступаю правильно, только крепла.

Скатившись по каменным ступеням в самый низ, я попыталась осмотреться в темноте. Мрак тут был таким густым, таким удушающим… Но Элена этого, похоже, не замечала. И только в последний момент я осознала, что все это время на стенах слабо помигивали кристаллы. Они давали достаточно света. Ей, но не мне.

А в следующее мгновение…

— Какого демона?! — выдохнула целительница, замерев на месте.

Я проследила за ее взглядом и ощутила такое давление на виски, что перед глазами заплясали вспышки.

И только когда зрение вернулось в норму…

— Мирон? — недоверчивый шепот сорвался с моих губ, а колени подогнулись.

Парень, которого мы искали всей командой, который пропал из крепости… был тут. Спеленатый чарами, запертый в огромной пентаграмме, нарисованной прямо на камнях подземелья.

В самом дальнем углу помещения. Там, куда практически не дотягивался свет от артефактов. Он был там и… не дышал…

— Давай, надо вытащить его отсюда! — приказала Элена, не церемонясь.

— Он… — голос надломился, я испуганно отступила, не веря собственным глазам. Не веря тому, что мы нашли его… здесь.

— Он жив! — голос девушки заставил меня вздрогнуть. — Не стой столбом! Помоги же мне!

Я несколько раз тряхнула головой, стараясь избавиться от назойливого звона в ушах. И поспешила вперед, выполняя приказы целительницы.

Она какими-то чарами разорвала край пентаграммы и злобно зашипела. Кожа на ее правой руке пошла пузырями. Но чары почти моментально вылечили травму.

Подхватив под руки парня, нам кое-как удалось вытянуть его из магического круга. Тяжелый!

Стоило Мирону покинуть пентаграмму, как он зашевелился. Слабо дернул рукой, попытался открыть глаза и в полубреду прошептал всего одно слово:

— Агнесс…

Элена уже стояла рядом с ним на коленях, пытаясь обнаружить раны и залечить их. Вернуть его в сознание. А я застыла на месте, лихорадочно размышляя…

Как такое возможно? Как он может быть тут? Что могло произойти? Мы ведь проверили всю крепость! Или…

— Элена, кто проверял подвал? — дрожащим голосом спросила я, отчетливо понимая, что могло бы произойти, не реши я вернуться за браслетами.

Он бы не выжил. В боку огромная дыра, кровь хлещет так, что мама не горюй. И это только видимая рана… Что еще с ним тут произошло?

Элена дернулась от моего вопроса, обернулась. На ее лице отразилась секундная растерянность:

— Я не знаю. Мы разделились. Не уверена, что сюда вообще заглядывали. Никому и в голову не пришло, что Мирон мог оказаться именно здесь.

— Это сделала Агнесс? Мирон, это она сделала с тобой? — попыталась я достучаться до еле живого парня.

Мне нужно было знать наверняка. Он не просто так назвал ее имя, или… просто? В бреду. В горячке. На пороге смерти позвал ту, которую любил.

Мирон попытался пошевелиться, за что тут же получил от Элен нагоняй.

— Не дергайся! Мне нужно закончить сращивать каналы.

Он слабо кивнул. Но рана на боку уже закрылась. О ней напоминала только пропитавшаяся кровью рубашка. Мирон был спасен.

Я присела рядом на корточки и все же вновь попыталась до него достучаться. От его ответа зависела безопасность всех тех, кто сейчас ищет Мирона по прилегающим территориям. Если враг среди них… Ох, даже думать не хочу!

— Мирон, пожалуйста, — позвала я его. — Я должна знать. Кто это с тобой сделал?

Рыжий кашлянул, прикрыл глаза и сбивчиво заговорил. Его голос звучал слабо, мне пришлось затаить дыхание, чтобы не пропустить ни звука.

— Я проснулся среди ночи, — прохрипел он, вновь закрывая глаза. — Пошел за водой… Заглянул к Агнесс, но ее в комнате не оказалось.

Элена бросила на меня злобный взгляд, мол, мешаешь! Но ничего не сказала. И не стала прерывать рассказ Мирона.

— Она с самого детства бродит во сне, что-то бормочет, — тем временем продолжал откровенничать Мирон. — Как тогда, когда я нашел её на улице. Мой отец водил её к целителю, но тот сказал, что это травма — последствие того, что девочка видела убийство своих родителей.

Парень закашлялся. Несколько мгновений помолчал, собираясь с силами, и продолжил:

— Папа собирался подзаработать денег, чтобы ей помогли, но Агнесс забрали в приют. Наверное, там ее вылечили. Потому что тут она вела себя как здоровая. Я даже забыл о том… Пока однажды чисто случайно не увидел её ночью из окна, бредущей прочь из крепости. Решил, что из-за смерти Феликса случился рецидив. Я поймал её, успокоил, осторожно отвел обратно. С тех пор присматривал за ней, старался заглядывать по ночам, проверять.

Последние несколько предложений он выдал на одном выдохе. И вновь расслабился, договорив.