Ловушка для фотографа

– Ты спросила, почему на моем мобильнике стоит такая мелодия. А какую еще мелодию мог выбрать любитель пива и шнапса? – сердито сказал я. – По легенде, я путешествующий вместе с женой австрийский пьяница, – с этими словами я поднялся с жалобно скрипнувшей раскладушки, и натянул на себя джинсы и футболку, – и меня зовут Бонта. Питер Бонта, к вашим услугам!

– Ты работаешь на иностранную разведку?

– Я не предатель, но рассказать тебе больше я не имею права, – твердо сказал я.

– И твоя жизнь подвергается опасности? От кого ты убегал сегодня?

– Это не имеет отношения к моей работе. Обычные грабители, которые хотели обобрать иностранца, – по глазам Алины я видел, что она мне не верит, и добавил для вящей убедительности, – я сам в этом виноват! Не надо было вытаскивать в ресторане свой бумажник.

Не рассказывать же мне молодой девушке о том, что моей главной целью является простое стремление выбраться из липкой паутины, в которой я запутался, и что я сам не знаю, на кого работаю.

– А пистолет у тебя есть? – хитро прищурилась Алина.

– Нет. Я занимаюсь аналитической работой, – я поразился собственной лжи.

– Странно, но я тебе верю.

– А до того не верила?

– Я боялась, что ты бандит!

– И ты смогла полюбить бандита? – удивился я.

– Сердцу не прикажешь!

Алина хотела подвезти меня до метро, но я отказался от этого, заявив, что возьму такси. Ее машина была поцарапана, и на ней по-прежнему не было номеров. Было бы верхом неосторожности выезжать на улицы города с такими приметами.

– В гаражах есть специалисты, которые быстро отремонтируют твой автомобиль?

– Есть, и даже не один! – сказала Алина.

По ее лицу было заметно, что вопрос ремонта сейчас занимает ее меньше всего.

– Обещай мне не выезжать в город, пока не поставишь на машину номера, – сказал я, вытаскивая из кармана бумажник, – и поменяй бампер. Я слышал, как он хрустел, когда мы наехали на бордюр, – и я выложил на стол четыре бумажки по пятьсот евро.

– Здесь слишком много, – смутилась моя собеседница.

– Может случиться так, что мне понадобится твое умение водить машину. В этом случае она должна быть в порядке, договорились? – этот аргумент оказался убедительным.

В свою очередь Алина положила в карман моей рубашки листок из блокнота.

– Почтешь потом, – прошептала она.

На прощанье я крепко поцеловал девушку, и, не мешкая, зашагал к ближайшей станции метро. Вытащив из кармана листочек, я увидел на нем номер телефона и надпись: «Я всегда буду любить только тебя! Алина».

Я разорвал бумажку на мелкие клочки, которые быстро унес ветер, и ускорил шаги. В те дни мне даже не приходило в голову, что мои передвижения можно отследить через мобильный телефон. Меня занимал другой вопрос: кто мог организовать нападение на меня в том месте, где я мог ожидать его менее всего?

Для моих теперешних хозяев это было лишено смысла, и я сделал вывод о том, что это кто-то из тех же людей, которые пытались убить меня три года назад. Произошедшее было актом мести, за мои опрометчивые действия в прошлом.15 Но как они меня выследили?

Наиболее вероятным представлялось то, что меня выдал человек, хорошо знающий мои привычки, и любимые места. Наверняка, это был Глеб, готовый пойти на все за лишнюю бутылку водки.

Мне пришлось признать, что посетив свое бывшее жилище, я совершил глупую ошибку. В городе оставались те, кто желал моей смерти, и мне не стоило дергать за усы спящего зверя. Вряд ли эти люди сумеют найти Петра Сидорова под маской австрийского туриста, но как быть с Алиной? И, если я действительно люблю эту девушку, то ей лучше навсегда позабыть о моем существовании.

Глава 3. Виннету-драное ухо.

Для выхода в свет Эстер приготовила открытое вишневое платье, отделанное черными кружевами, и натянула на себя длинные кружевные перчатки. Не были забыты и духи, – пахло от нее умопомрачительно. Жаль, что у меня не хватило времени проверить, носит ли она пистолет на правом бедре!

Аукцион «Гелиос», расположенный неподалеку от Белорусского вокзала, на первом этаже обычного жилого дома, не представлял ничего особенного. На стенах висели картины неизвестных мне мастеров, а в конце длинного зала со стеклянными витринами, демонстрирующими антикварные предметы, предназначенные для аукциона, было смонтировано невысокое возвышение, на котором располагался стол аукциониста.

Когда мы с Эстер мы зарегистрировались, помощники аукциониста уже заканчивали расставлять мягкие офисные стулья. При появлении в зале моей спутницы, эта работа замедлилась, а ряды кресел немного искривились. Но, как и подобает настоящей даме, Эстер не заметила впечатления, произведенного ей на этих мальчишек.

Разглядывая в витринах различные монеты и безделушки, я прислушивался к разговорам посетителей. Их своеобразный жаргон был мне непонятен. Исправить это следовало немедленно.

– Сейчас я чувствую себя, как последний дурак, – тихонько обратился я к своей спутнице, – что такое лоты? И чем они отличаются от стрингов?