Ловушка для фотографа

– В этом нет ничего сложного, – улыбнулась Эстер. – Лот, – это единица купли-продажи во время торгов. Размеру лота соответствует определённый объём товара. Обычно лот состоит из одного или нескольких однородных по качеству предметов, вещей. Каждому лоту присваивается порядковый номер, а в ходе торга устанавливается аукционная цена. Несколько лотов, обладающих одинаковыми показателями качества, образуют так стринги. Из каждого лота, или стринга выбирают образец, который выставляется в специальном зале для осмотра.

– А я думал, что все предметы продают по одному.

– Тогда лот состоит из одного предмета.

– На эти лоты мы и смотрим? Но, тут же нет ничего интересного, – удивился я.

– Да, ты тут прав, – уже не заботясь о том, чтобы не быть услышанной, сообщила мне Эстер, – до настоящих аукционов, таких как Sotheby’s, или Christie’s, русским далеко, как до Марса. Но жена Гюнтера говорил мне, что на распродажах антиквариата в Москве встречаются прелюбопытные вещицы!

– Наверное, раз на раз не приходится, – сказал я, удивляясь фантазии собеседницы.

– Извините, что вмешиваюсь, но я случайно услышал ваш разговор. Вы позволите мне вмешаться? – это был довольно упитанный господин, средних лет, одетый в дорогой, но несколько мешковатый костюм и туфли из кожи крокодила.

Его полное лицо лоснилось, а сам он почему-то показался мне таким липким, что у меня появилась уверенность, что об него можно запачкаться. А может, мне просто не понравился его запах. В целом мне даже нравится мужские ароматы от «Christian Dior», но зачем же выливать на себя целый флакон?

– Будьте любезны! – улыбка Эстер была неподражаема.

– Конечно же, этот аукцион не дотягивает до уровня роскошных распродаж лучших домов Европы, но он интересен своей неожиданностью. Здесь можно недорого купить такие раритеты, за которые на Sotheby’s охотно отдадут миллионы. Поверьте, я специалист, и знаю, о чем говорю! — его немецкий был почти безупречен, но в нем чувствовался восточный диалект.

Это сразу навело меня на мысль о том, что мой собеседник учил немецкий язык уже давно. Как раз в момент активного сотрудничества «КГБ»16 и «ШТАЗИ»17. Я постарался убедить себя в том, что все это глупости. Может быть, этот тип просто учился в Берлине?

– И какие же это предметы? – стараясь выглядеть заинтересованным, спросил я.

– Например, в прошлый раз я почти за бесценок купил набор тончайшего китайского фарфора династии Мин. Вас интересует китайский фарфор?

– Китайский фарфор великолепен, но нельзя объять необъятное. Я увлекаюсь предметами Античного искусства! – сказал я, стараясь соответствовать моменту.

– У вас большая коллекция?

– Увы, не очень. Но я стараюсь пополнить ее!

– Хотите посмотреть каталог аукциона?

– Вы купили его здесь?

– Нет. Его надо заказывать заранее.

– Извините, – сказал я, – мне нечасто приходится посещать такие места.

– А как же вы пополняете свою коллекцию? – удивился незнакомец.

По глазам Эстер я понял, что допустил промах, и попытался увернуться от ответа.

– У меня есть свои источники, – как можно более веско, сказал я.

Стулья были расставлены, и аукционист занял свое место, прервав нашу беседу. Посадочных мест было немного, около восьмидесяти, а посетителей было и того меньше, не более сорока человек, в основном мужчины пожилого и среднего возраста. Я отметил, что все присутствующие одеты достаточно просто, и по внешнему виду было никак нельзя определить их социальный статус.

Когда мы усаживались, незнакомец оказался рядом с Эстер, и я совершенно не удивился этому. Та наживка, на которую эта ловкая куртизанка ловила свою добычу, была проверена веками, и легко отодвигала любовь к антиквариату на второе место.

Аукционист, приятный на вид молодой человек, с бабочкой на шее, представился присутствующим и торжественно огласил:

– Лот номер один; коллекция монет Российской империи тысяча восемьсот восемьдесят третьего года. Двенадцать монет различного достоинства в хорошей степени сохранности! Начальная цена сто тысяч рублей!

– Сто пятьдесят тысяч, – раз! – и молоток аукциониста ударил по деревянному отбойнику. – Сто пятьдесят тысяч! Кто больше? – Двести тысяч, – раз! Двести тысяч, – два! – азартно выкрикнул аукционист, – есть триста тысяч, мадам! Триста тысяч, – раз! Триста тысяч, – два! Триста пятьдесят тысяч!

На огромном жидкокристаллическом табло позади аукциониста появилось изображение коллекции, и непрерывно увеличивающаяся цена.

Пятьсот тысяч! – последовал куртуазный поклон в сторону того, кто предложил эту сумму. – Пятьсот тысяч, – раз! Пятьсот пятьдесят тысяч, – раз! Кто больше? Шестьсот тысяч!

Монеты меня не интересовали, но я с удовольствием наблюдал за работой аукциониста. Он казался настоящим мастером своего дела!

Коллекция перешла к покупателю за сумму в семьсот тысяч рублей.