Ловушка для фотографа

Мильчин к ужину не явился, и я стал опасаться, что моя оплеуха оказалась слишком сильной. Отсутствие личного консультанта никак не сказалось на настроении Анзора Альбертовича. Олигарх был весел, и доволен собой, и его взгляд часто останавливался на подаренном им перстне, красующемся на руке Эстер. В остальном все было, как обычно. Капитан Сильвестро был вежлив, но не более того, доктор Лаптев молчал, как всегда, а в глазах притихшей Ольги я видел молчаливый вопрос. Девушка никак не могла вспомнить, как далеко зашли ее отношения со мной.

После ужина вся компания, кроме доктора, как обычно перешла в салон. Хасанов по-прежнему был душой компании, хотя всем окружающим было понятно, что все его поведение служило одной цели, – произвести впечатление на Эстер. Мне казалось удивительным, что такой опытный, и хитрый человек, как Хасанов мог поддаться на то, что во всех шпионских романах называют сладкой ловушкой, ведь он и сам был когда-то разведчиком! Но сейчас он превратился в олигарха, победителя, которому все подвластно, может быть, потому и потерял чувство опасности?

Безусловно, миллионер может позволить себе многое, хотя ни деньги, ни власть не означают всемогущества. Но вокруг богатого человека все время крутятся различные лизоблюды, которые восхваляют его в надежде на щедрые подачки. Вместо разумных советов отовсюду слышатся аплодисменты и похвалы, возникшие проблемы решаются взятками, и богатые люди становятся самоуверенными, быстро теряя контроль над собой.

Анзор Альбертович не был исключением из этого правила. Сейчас ему казалось, что он разыгрывает хитрую комбинацию, в которой он сможет убить трех зайцев одним выстрелом. Для этого ему требовалось свести меня с Ольгой. В этом случае все конфликты разрешались сами собой. Олигарх получал приз, в качестве которого выступала Эстер, а мне полагалась компенсация от королевы красоты. То, что Хасанов сам может стать жертвой чужой охоты, ему и в голову не приходило.

Со дня моего появления на яхте прошло уже четыре дня, и новизна ощущений прошла. За бортом плескалось Средиземное море, которое было колыбелью всей современной цивилизации, но мне было невыразимо скучно. Здесь была изысканная еда и дорогие напитки, но веселого застолья не получалось, – у нас были слишком разные интересы. Все разговоры за столом вел только Хасанов, речи которого, как правило, изобиловали обычным хвастовством, и неумными шутками.

Конечно же, здесь были и другие развлечения, но ни в тренажерном зале, ни в бане нельзя сидеть бесконечно. Один раз я сыграл партию в теннис с Хасановым, но как игрок, он ничего собой не представлял. После того, как я выиграл у него три сета кряду, он наотрез отказался играть со мной. В шахматы на яхте играл только Валентино, но он был почти всегда занят и никогда не мог позволить себе более двух партий подряд. Единственной игрой, которая объединяла нас, был преферанс. В этой игре сильной неожиданно оказалась Эстер, а самым азартным был Хасанов.

Глядя на него, я не мог не удивляться простоте интересов хозяина яхты. Неужели, безумно дорогая, плавающая игрушка была нужна ему для того, чтобы играть на ней в карты, пить виски, или смотреть телевизор?

На следующий день во время завтрака Хасанов сказал, что в зимнем саду распустились какие-то редкие орхидеи, и он хочет показать их Эстер. От такого предложения женщина отказываться не стала. Быстро поднялись со своего места доктор и дон Сильвестро, а за столом остались мы с Ольгой и Мильчин, который зачем-то надел летний пиджак. Правый глаз его был обильно обмазан гримом.

– Как вы себя чувствуете? – с ехидцей поинтересовался я у толстяка?

– И вы смеете спрашивать меня об этом? – возмутился Мильчин.

– Вы заслужили ту оплеуху, но я боюсь, что ударил вас слишком сильно. Прошу прощения, если не рассчитал удар!

– Следующий раз у вас это не пройдет! – угрожающе заявил толстяк.

Вставая из-за стола, он демонстративно распахнул свой пиджак, под которым я увидел открытую наплечную кобуру, из которой торчала ручка небольшого пистолета.

– И вы хотите напугать меня этой хлопушкой для мух? – подзадорил я толстяка.

– Это не хлопушка, – угрюмо сказал Мильчин, – это девятимиллиметровый «Ruger»30. Только сунься ко мне еще раз, и я прошибу твой толстый лоб, Питер!

– Подумаешь, напугал, – усмехнулся я, – если ты при мне вытащишь эту «пукалку», я отберу ее у тебя, и набью тебе морду по-настоящему!

После обмена колкостями, Мильчин обиженно удалился, а удивленная Ольга, которая ничего не поняла, подошла ко мне, с трудом подбирая английские слова:

– Ты его ударил? За что?

– Он подслушивал нас с тобой во время секса! – с насмешкой в голосе, сказал я.

– Значит, это все-таки произошло! – рассеянно сказала она по-русски.