Ловушка для матери

— Понятно. Мой любимый полицейский. Расслабьтесь. Поиграйте на пианино. Я приду через двадцать минут, если не будет необходимости избавляться от хвоста.

— Так ты выходишь?

— Да.

Я повесил трубку, пододвинул к себе селектор, нажал на клавишу вызова оранжереи и, чуть подождав, услышал голос Вульфа:

— Да?

— Звонила миссис Вальдон. К ней приходил Пэрли Стеббинс и интересовался вами и ребенком. Она ничего ему не сказала. Хочет, чтобы я пришел к ней, и я иду. Какие будут указания?

— Никаких. Ну все, к черту!

— Ладно, сэр. Привезти сюда миссис Вальдон?

— Только если не будет другого выхода.

И он отключился. Я заглянул на кухню предупредить Фрица, что ухожу, и вышел из дома. Спустившись по ступенькам крыльца и повернув направо, я по привычке огляделся. Не уверен, что за мной не было слежки. Во всяком случае, за домом миссис Вальдон наблюдение наверняка установлено. Весь путь до ее дома я прошел пешком. Если бы я взял такси, то сэкономил бы минут пять, что не имело абсолютно никакого смысла, к тому же я вообще-то люблю размять ноги. Свернув на Одиннадцатую улицу и подойдя ближе к дому, я снова оглянулся. Дело пахло жареным, и надо было спешить. Я взбежал по ступенькам, и не понадобилось даже звонить: дверь была открыта. Люси сама встретила меня. Она ничего не сказала, когда я шагнул через порог, просто закрыла дверь, повернулась и направилась к лестнице. Я последовал за ней. По всей видимости, ока забыла о прогрессе в наших сердечных делах. Поднявшись на один этаж по лестнице, мы зашли в большую комнату. Она заперла дверь на ключ, повернулась ко мне и проговорила:

— Он спросил, знаю ли я Элен Тенцер.

— Это вполне естественно.

— Да почему «естественно»? Что я должна была говорить? Ведь я же наняла Ниро Вульфа! Ну скажи мне, Арчи!

— Зовите меня мистером Гудвином.

Ее большие серые глаза расширились.

— Дело в том, — сказал я, — что смешение личных отношений с деловыми вредит нам обоим. Хотите дружить со мной — прекрасно. Хотите выглядеть самодовольной и надменной клиенткой — ради бога. Но и то и другое сразу — нельзя.

— Я вовсе не надменная!

— Ну, раздражительная.

— И не раздражительная. Ты же сам сказал — если бы я не обратилась к Ниро Вульфу и ты не разыскал эту женщину, ее бы не убили. Я ненавижу убийства! А теперь полиция пронюхала о Вульфе и о ребенке. Я хочу им все рассказать. Поэтому и попросила тебя прийти. Объясни, куда я должна идти и кому рассказывать. Окружному прокурору? И еще я хотела попросить: ты не сможешь пойти туда со мной?

— Нет. Можно, я позвоню?

— Да, пожалуйста. Но зачем?

— Сообщить мистеру Вульфу, что вы больше не нуждаетесь в его услугах, так что теперь он может...

— Но я же этого не говорила!

Я поднял брови:

— Пустой разговор, миссис Вальдон. Мы ведь несколько раз обсуждали, что может произойти, если полиция доберется до вас. Мы пришли к выводу, что стоит продолжать расследование, если только дело не зайдет слишком далеко, и вы позволили нам самим решать, что означает это «далеко». Вы пожелали, чтобы я рассказал вам об ответственности за сокрытие улик и препятствование правосудию, — я выполнил вашу просьбу. И вот теперь вы решили обратиться в полицию. Значит, я звоню Вульфу. Что касается отстранения его от расследования, можете назвать это по-другому, если хотите. Скажем так: вы освобождаете его от принятых обязательств. Это звучит лучше. Я позвоню снизу.

И я повернулся, чтобы уйти.

— Арчи! — Ее пальцы вцепились мне в руку.

— Послушайте, — сказал я, вновь оборачиваясь к ней, — я не имею привычки представляться не тем, кто я есть на самом деле, и, право же, не собираюсь садиться на корточки, снимать с вас туфли и растирать похолодевшие ноги.

Руки ее обвились вокруг моей шеи, и она прижалась ко мне... Минут через пятнадцать, а может, через двадцать мы сидели на кушетке, попивая мартини, и она говорила:

— Ты сказал чушь о деловых и личных отношениях. Вовсе не вредно их смешивать. Мы с тобой этим занимались почти месяц, и вроде все нормально. Это я начала — помнишь, когда ты в первый раз пришел, — мы пили из бокалов друг друга, и я еще сказала, что не собираюсь флиртовать с тобой. А ты стал надо мной подшучивать.

— Точно. Я сказал тебе, что устрицы тоже флиртуют, а ты обиделась и ушла.

Она улыбнулась:

— Я хочу кое в чем тебе признаться.

— Прекрасно. Давай признаваться по очереди.

— Я, правда, тогда считала, что и не думаю заигрывать с тобой. И как только ты терпишь меня, такую глупую?!

— Глупую не терплю. Точнее, не стал бы терпеть.

— Что? — нахмурилась она. — Ах да. Благодарю, но я действительно не слишком умна. Знаешь, когда ты сказал, что позвонишь Вульфу, мне, наверно, надо было подумать о последствиях, но я думала только об одном: ты больше не поцелуешь меня. Я всегда отдавала себе отчет, что не слишком обаятельна. Ведь я так и не узнала, откуда тому чело¬ веку известно, что я наняла Ниро Вульфа. Неужели по-настоящему обаятельная женщина не сумела бы выяснить этого?