Ловушка для невесты

– Здесь уборная, мисс, – сказала девушка, – и есть горячая вода. После я должна отвести вас на кухню, напоить чаем и покормить. – Служанка смущённо посмотрела на Аишу, как бы извиняясь.

Аиша знала причину. Кухня – не то место, где принимают гостей. Это было оскорбление, и горничная понимала это.

– Где кухня? – спокойно спросила Аиша, решив не подавать виду, что расстроена. Она не просила, чтобы её везли сюда. Её привезли по просьбе леди Клив. И она не станет пить чай в кухне.

– Там, мисс, дверь с зелёной войлочной обивкой, – показала горничная.

Аиша заметила несколько дверей.

– Можно как-нибудь выйти на улицу? Дело в том, что у меня с собой кошка и, думаю, ей нужно где-то сделать свои дела.

– Погулять с ней, мисс?

– Нет, благодарю, она ещё не привыкла к посторонним. Я сама.

– Хорошо, мисс. Если пройдёте по тому коридорчику направо и повернёте налево, то выйдете через чёрный ход. Он только для прислуги, но… – она смущённо умолкла.

– Спасибо, – поблагодарила Аиша. – Не ждите меня. Я приду на кухню, когда управлюсь.

Девушка кивнула и скрылась за зелёной дверью. Аиша чувствовала пустоту и страх. Почему леди Клив так поступает? Она ведь ещё не знает, что Аиша – это не Алисия…

Девушка выпрямилась. Если бабушка передумала, она сможет с этим смириться. Даже проведя голодное детство в Каире, она никогда не опускалась до попрошайничества на улицах, и теперь, в Англии, не станет вымаливать крохи внимания.

Минуту спустя из гостиной вышел дворецкий и отправился в кухню. Аиша на цыпочках прокралась к гостиной и припала ухом к двери.

– … и когда я обнаружила, что девчонка на портрете – не Алисия, а отродье Генри, было уже слишком поздно отзывать вас. Вы уже отплыли в Египет.

Аиша застыла. Как леди Клив удалось это выяснить?

– Тем не менее, она ваша единственная внучка, – твёрдо сказал Рейф. – Обстоятельства её рождения не зависят от неё.

– Она лицемерка, явилась сюда урвать, что сможет, – в голосе бабушки слышались уверенность и суровость.

Что-то внутри Аиши сжалось.

– Чушь! Боже правый, мадам, да я почти угрозами заставил её отправиться сюда.

Аиша закусила губу.

– Очень жаль, что вам пришлось…

– В любом случае, что с того, что она приехала в надежде на лучшую жизнь? Почему бы ей не хотеть этого? Она дочь вашего сына, ваша плоть и кровь – и ей пришлось всеми силами зарабатывать на жизнь в Каире с тринадцати лет! Это позор.

– Вот именно, - заявила леди Клив. – И прошу не оскорблять мои уши описанием того, как она зарабатывала себе на хлеб.

Аиша прислонилась к притолоке, закрыв глаза, когда её хлестнули резкие слова. Она не знала, каким образом это произошло, но её бабушка была настроена против неё.

– Миледи, вы испытываете моё терпение, – голос Рейфа был холоден, как лёд. – С того дня, как её родители умерли, Аиша скрывалась под видом мальчика! Почему? Чтобы избегать внимания мужчин, а не привлекать его. Свои жалкие гроши она зарабатывала, бегая с поручениями, продавая пирожки и хлеб на улицах, собирая хворост. И всегда жила впроголодь.

После недолгого молчания Рейф продолжал:

– Позор вашему сыну. Он должен был лучше обеспечить единственную дочь, лучше заботиться о ней.

Аиша услышала, как леди фыркнула.

– Я видела её из окна, когда вы подъехали; таких мальчишек мне видеть не доводилось. Смотря по обстоятельствам, мой дорогой Рэмси, женщины подобного сорта знают, как водить за нос джентльм…

– Она никакого не «сорта», – резко ответил Рейф. – Аиша – благочестивая леди и моя будущая жена.

– Что? Вы не можете жениться на этой девчонке! Боже мой, да ведь её мать была рабыней!

Слова повисли в воздухе. Пауза затягивалась. Аиша затаила дыхание. Откуда леди Клив узнала? Это был единственный секрет, который она не раскрыла Рейфу.

По воцарившемуся молчанию она могла судить, насколько это много значило для него. Очень многое. Дрожа и прижав костяшки пальцев к зубам, Аиша ждала ответа Рейфа.

– Рабыней? Какие у вас доказательства для подобного обвинения? – Впервые за то время, что Аиша знала Рейфа, голос его звучал неуверенно.

– А, вижу, вы этого не знали.

Ну почему она сама ему не рассказала? Аиша молча выбранила себя. Она собиралась рассказать, когда говорила ему всю правду о себе, но Рейф поразил её, снова предложив стать его женой, и от этого все прочие мысли вылетели у неё из головы.

А потом уже не было подходящего момента, чтобы сообщить: «О, и, кстати, моя мать была рабыней. Папа купил её у предыдущего хозяина».

Дрожащими руками Аиша провела по лицу. Она не сказала ему, потому что струсила. Маминой вины не было в том, что казаки похитили её ещё девочкой.

Тот факт, что она – незаконнорожденная, не имел значения для Рейфа, и девушка убедила себя, что и положение её матери не будет иметь значения; не потому, что она и правда в это верила, а потому, что была слишком счастлива и не хотела, чтобы что-то омрачало её счастье.

Ибо дочь рабыни считалась рабыней, вне зависимости от того, кем был отец.

– Меня не волнует, кем была её мать, – холодно сказал Рейф.