Ловушка для стервы

Николаев верил, что помогать нужно не тому, кто нуждается в помощи, а тому, кто о помощи просит. Людмилочка сама его пригласила и, похоже, совсем не затем, чтобы сообщить, что она наркоманка. Видимо, пока не совсем осознала, в какую ловушку попала. Тогда о чем она хочет с ним поговорить? В какую еще трясину вляпалась? Неужели есть что-то, что может быть посерьезнее пагубной зависимости? Теперь он вынужден поиграть с ней в дурачка, раз умудрился так опростоволоситься.

— Прости меня, девочка, дурака старого. Совсем от страха разум потерял, — жалостливым тоном начал хитромудрую речь Николаев. — Я так люблю тебя! Как родную дочь. Поэтому переживаю. Тоже как за родную. Испугался, что ты не сразу заговорила о своей проблеме, а издалека. Ну и подумал о самом страшном, что могло случиться. Да и случается сплошь и рядом с нынешней молодежью. Сколько их уже погибло от этой дряни! Я считаю, что в таком вопросе лучше перебдеть, чем недобдеть. Вот и наломал дров со своей сверхбдительностью — тебя, старый дурак, обидел.

Мила повернулась к Николаеву. Словно только и ждала момента, когда тот начнет извиняться. Несмотря на резкий и вспыльчивый характер, она довольно отходчива, если, конечно, беспредельная самоуверенность в своей правоте не застит глаза. У нее и так-то тяжело на душе, а тут он со своим оскорбительным диагнозом, ну как не вспылить?

Однако учитывая, что он ее любит и его довольно опрометчивое заявление вызвано исключительно страхом за нее, Николаева, такого-сякого да разэтакого, все-таки можно простить, тем более что сам он уже осознал свою ошибку и просит у нее прощения. Кого тогда и прощать, если не близких и любящих нас людей?

— Дядя Сема, уж от кого, а от тебя не ожидала. Да как ты только мог подумать, что я способна связаться с наркотой?! — возмущалась Мила, роясь в своей бездонной сумке. — Да где же они? Нашла. Вот, полюбуйся, — она передала Николаеву пластиковую баночку. — Единственное, что я сейчас принимаю: новомодные антидепрессанты, которые могут себе позволить лишь очень обеспеченные.

— Это которые так называемая «золотая молодежь»?

— Мне их посоветовала Катюха, — пропустила мимо ушей реплику Мила.

— С каких пор она стала твоим лечащим врачом? — поморщился Николаев, разглядывая этикетку. — Первый раз вижу подобный препарат.

— Катюхе родственник из Штатов привез, там все богатые его принимают. Кроме этих таблеток я пью еще витамины, которые ты же мне и прописал. И вообще, дядя Сема, ты знаешь меня с самого детства, я у тебя выросла на глазах. Мой дядюшка и ты — единственные самые дорогие и близкие мне люди на свете. И как у тебя язык повернулся!

— Виноват, детка, кругом виноват, — тяжело завздыхал Николаев, украдкой наблюдая, как Люмилочка отходит от гнева и начинает успокаиваться. — Может, поговорим, если не возражаешь? — робко предложил он, открывая баночку и вытряхивая на ладонь несколько таблеток. — Проверю на всякий случай, что за чудо-юдо такое. Может, я уже от жизни отстал? А ты рассказывай, рассказывай, что хотела, раз я уже здесь. Не стоит откладывать в долгий ящик: проблемы должны решаться по мере поступления и желательно сразу. У любой сложной загадки судьбы есть своя отгадка, а то и не одна. Тот же, кто считает, что неразрешимые проблемы существуют, поневоле сам ограничивает свои возможности в восприятии окружающего нас мира.

— Вот как раз об окружающем нас мире я и хотела с тобой поговорить. Всегда ли человек может со всей уверенностью сказать, реальный его окружает мир или нет? Может он его спутать со сновидением?

У Николаева от неприятного предчувствия засосало под ложечкой.

— Продолжай, детка, я тебя внимательно слушаю, — произнес он, не показывая Миле начинающей охватывать его печали.

— Допустим, я вижу сон, в котором происходят какие-то события. Я являюсь не только участницей этих событий, но там все на мне зациклено. То есть я там главное действующее лицо. И в этом сне я совсем не уверена, что вижу сон. Для меня все, что там происходит, — самая настоящая реальность. Потом я просыпаюсь и понимаю, что произошедшее со мной во сне сном совсем не является. А это самая настоящая явь. Так как я помню все нюансы происходящего, как будто это случилось вот только что.

— И теперь ты хочешь знать…

— Да, я хочу знать: сон это был или реальность?

— А сама ты как думаешь?

— Я уже устала думать. Голова раскалывается от версий и догадок. И если ты не поможешь, просто сойду с ума.

Николаев почувствовал, что его печаль подняла голову и прислушивается к разговору.

— Ты хочешь понять произошедшее с тобой, если это была реальность. А если это был сон, то разгадать его.

— Ну примерно так.

— Психология утверждает, что наше таинственное подсознание показывает во сне самый катастрофический ход происходящих событий, — глубокомысленно изрек Николаев.

— Вот именно. Мне совсем не хочется попасть туда снова, поэтому хорошо бы понять, что это было на самом деле.

— Существует мнение, что сон — это наша маленькая смерть. Я же предлагаю считать его твоей второй жизнью, неким отражением внутреннего бытия. Как — подходит?