Ловушка для стервы

— Не подведу, останетесь довольны. А вы не забыли о моей просьбе?

— Нет, голубушка. Такие злопамятные, как я, никогда ничего не забывают. Кое-что мне уже удалось выяснить. Но информацию следует хорошо проверить. Чтобы дров не наломать.

— И что вы выяснили?

— То, что ваши родители и в самом деле погибли неслучайно. Им кто-то в этом очень помог.

— Кто? — осипшим от волнения голосом спросила Мила.

— Я это уже почти выяснил. Но мне нужны некоторые подтверждения. Пока же вынужден просить вас непременно сообщать мне все ваши пути передвижения. Чтобы избежать встречи с ним. Я вас убедительно прошу об этом! Из города не выезжайте. И на время прекратите свою бурную деятельность. Для вашей же безопасности. Вы в состоянии посидеть дома безвылазно хотя бы три дня?

— Я постараюсь.

— Через три дня встретимся, и я открою вам имя убийцы. А чтобы вы в эти дни заняли мозг работой и не теребили себе зря нервы, я уже передал вашему водителю большую корзину с цветами, конфетами, вином и фруктами. На дне корзины нужная информация, которая должна увидеть свет уже послезавтра. Это очень важно. Вы же сможете все устроить, не выходя из дома?

— Конечно. — Мила поднялась и, простившись, направилась к выходу.

Она ждала известий о странной смерти родителей почти три месяца. Осталось подождать три дня. Она узнает имя убийцы и… расправится с ним.

Владислав Антонович смотрел вслед удаляющейся Миле и думал о том, не слишком ли близко он подпустил к дочери эту чертовски умную стерву? Нет, Мила нужна его умненькой Катеньке в качестве наглядного отрицательного примера — как поступать не следует. Поэтому пусть эта глупая овца в волчьей шкуре пока порезвится.

Глава 21 А стоит ли игра свеч

«Не заигралась ли я в эти опасные игры? — думала Мила, отрывая головки роз и наполняя ими глубокую миску. — Сегодня палач я. Где гарантия, что завтра меня не выберут жертвой?»

Она без сил опустилась на стул. Такое ощущение, словно усердно трудилась весь день. А всего-то поужинала в компании… с кем? С вампиром! Который выпил ее жизненную энергию до донышка. И теперь Миле нужно как можно скорее восполнить ее, чтобы жить дальше. Душистая ароматная ванна с нежными золотыми лепестками, пахнущими яблоками и медом, как раз придется кстати.

Но сначала хоть одним глазком взглянуть на компромат.

Вынув из вместительной корзины деликатесы и дорогое французское вино, она обнаружила на дне пакет и немедленно вскрыла его. Пробежав мельком первые две страницы из толстой пачки, выронила листы, и те веером рассыпались по полу вместе со скабрезными фотографиями. Мила стояла как вкопанная и растерянно взирала на ушат помоев, оказавшийся в ее квартире. Компрометирующий материал на известного высокопоставленного чиновника был столь чудовищен и откровенно омерзителен, что она почувствовала дурноту.

И вновь ее охватили сомнения: нужно ли ей ввязываться в эти грязные политические игры? Если чиновник перестал быть нужен — снимите его с должности, засуньте в какую-нибудь дыру, откуда он уже не сможет выбраться. Но зачем же всю эту грязь, все эти помои выливать на головы ни в чем не повинных граждан?

Мила впервые в жизни пожалела читателей, которые будут вынуждены пачкать в этих нечистотах свои излишне доверчивые души — пусть по-мещански любопытные, пусть завистливые и жаждущие скандальных сенсаций, но ведь человеческие же!.. С каких это пор она стала такой сентиментальной?

Теперь в печати и на телеэкранах появляется огромное количество негативно-критических материалов. Страхи и ужасы новостей вселяют в людей неуверенность в завтрашнем дне. А если вываливать на их головы информацию не только откровенно неуважительного и дискредитирующего, но и явно преступного характера, не приведет ли это к всеобщему пессимизму и апатии? Пожалуй, так недалеко и до появления национальной ущербности. Зачем будоражить умы простых людей, от которых практически ничто не зависит? Неужели только для того, чтобы отвлечь их от чего-то более важного?

А Владислав Антонович ей еще и нотации читает по поводу того, что она, видите ли, своими телепередачами «развращает умы и души молодежи»! Да ее творения по сравнению с предоставленным им материалом просто детский лепет. И потом, она же учит молодых жизни, умению выбирать правильную дорогу, продуктивно общаться и строить отношения как в физическом, так и в моральном аспекте.

«Так ли? Ты сама-то в это веришь? — тут же услышала Мила голос своей вдруг проснувшейся совести. — А разве ты на самом деле не калечишь молодые души? Кстати, и свою заодно?»

Нет, это не голос совести. Что-то она совсем не помнит, чтобы совесть прежде так заботилась о ее душе. Ну конечно же, это голос подсознания, которое снова намекает на какие-то серьезные обстоятельства. Да, Мила не отрицает: бывают моменты, когда она прислушивается к подсознанию. Но только не теперь. Она вполне обойдется без чьих-то там намеков… До тех пор, пока жареный петух в задницу не клюнет?