Ловушка для вексари

– Нет! – воскликнула Кара. – Да, он отправил меня сюда за этим. Но я ещё не решила, да или нет…

Нить паутины подхватила её и потащила наверх. Кара завизжала и задрыгала ногами: холодный пещерный воздух свистел у неё в ушах, стены пещеры слились в одну размытую полосу от головокружительной скорости. Она прикрыла глаза на несколько секунд, боясь, что её вот-вот стошнит, а когда она снова их открыла, то оказалось, что она висит под самым потолком пещеры. И паутинка у неё за спиной казалась на удивление хрупкой. Липкое вещество, которым она была покрыта, как будто мякоть сочного фрукта, липла к голой коже запястий и кистей рук.

– Послушайте, – сказала Кара, – я вам не враг.

Кара почувствовала, как натянулась сеть – Риготт приближалась к ней со спины. Девочка попыталась обернуться, но голова и волосы прилипли к паутине, и она не могла даже шевельнуться.

– Ты служишь Сордусу, – сказала Риготт, на этот раз своим настоящим голосом, звучавшим уже не в голове у Кары, но как-то невнятно, словно ей мешала говорить полная пасть зубов. – Ты хочешь выпустить его в мир и погубить все мои труды.

– Я ему не служу! – воскликнула Кара. – Я его ненавижу! У него мой брат, и если я не помогу…

– Всего одна жизнь? В обмен на многие множества?

– Но что же мне остаётся? – спросила Кара.

Сеть снова дрогнула, как будто Риготт готова была на неё броситься, и Кара потянулась вовне своим разумом. Мостик выстроился на удивление легко. Кара знала, что Риготт тут наверняка одиноко – посиди-ка во тьме тысячелетиями! – а что такое одиночество, Кара знала лучше, чем кто бы то ни было. Она выстроила мостик из того, как её годами не принимали ни в игру, ни в беседу, из долгих дней, когда она бродила по полям Де-Норана, одна, без друга, которого можно было бы взять за руку…

Мостик вышел надёжный.

Кара понимала, что Риготт к ней не придёт, поэтому она сама прошла по мосту в разум Риготт. Кара ахнула, ошеломлённая его громадностью. Это ведь было не просто животное. И Кара чувствовала, что задерживаться тут дольше чем на несколько секунд будет опасно. Можно и не найти обратной дороги.

– Я не могу рисковать тем, что с Таффом что-нибудь случится, – сказала Кара. Голос её звучал слабо и неуверенно. – Простите, пожалуйста, но мне очень надо, чтобы вы отпустили Сордуса!

Паутина дрогнула, и один-единственный корень вырвался на волю, стремительно разматываясь из зияющей под ними пропасти. «Я помогаю Сордусу, – подумала Кара. – Всё, что он натворит, очутившись на воле, будет моей виной». От этой мысли ей сделалось дурно. Она медлила внутри разума Риготт, понимая, что ей бы следовало выпустить на волю побольше корней, но не в силах потребовать этого. «Нет, я не могу. В Мире есть и другие семьи. Невинные люди. Отчего они должны страдать только ради того, чтобы мы с Таффом остались живы?»

И тут Кара ощутила, как яростный вихрь несёт её назад, через мысленный мост, обратно в границы её собственного сознания.

«Мост ведёт в две стороны, вексари! Давай-ка поглядим, что у тебя на уме…»

Тело Кары бессильно повисло на паутине. Она попыталась шевельнуться – но не смогла.

– Перестаньте! – пробормотала Кара. – Перестаньте!

Она чувствовала, как Риготт ползает по нитям её разума, так, будто бы это свежесотканная паутина.

«Ты не лгала. Ты и в самом деле ненавидишь его. Да ещё так страстно!»

– Уйдите… из моей головы…

«Не надо сопротивляться. Я хочу тебе помочь».

Кара немного выждала, чтобы успокоить лихорадочно мечущиеся мысли, и попыталась мысленно разорвать мост между разумами, но ничего не вышло. «Так не получится, – подумала она. – Это же не настоящий мост из камня и извёстки! Он же сделан из одиночества!» И Кара принялась вспоминать дни, которые проводила, играя в крюки-лесенки с Таффом, и то, как мама посвящала её в тайны Опушки, и даже – Кара сама удивилась – вечера, проведённые у костра с Мэри-Котелок.

И все эти дружеские, товарищеские чувства она направила на мост, и мост разлетелся на миллион обломков.

Связь с Риготт тут же оборвалась. И хотя Кара по-прежнему не очень-то могла шевелиться из-за паутины, её разум снова был в её распоряжении.

– Впечатляюще, – сказала Риготт. – Ты вырвалась из моей власти. На такое способна лишь самая могущественная вексари. Мне нужно было знать…

– Знать что?

Риготт помолчала.

– Я стара и слаба, – сказала она наконец, – и не знаю, долго ли ещё я смогу удерживать тут Сордуса. Мне нужен кто-то, кто помог бы его остановить. Кто-то отважный и могущественный.

Мысли Кары заклубились вихрем. «Она только что напала на меня – а теперь просит помощи? Могу ли я ей доверять? И есть ли у меня выбор?»

– Я готова на всё, чтобы уничтожить Сордуса, – сказала Кара, – но вы же сказали, что он бессмертен.

Она вдруг просияла – её осенила идея.

– Вот разве что… а что, если просто перерезать все эти корни? Это ему повредит, верно?

– Можешь попробовать, конечно, но их не берёт ни клинок, ни огонь, – ответила Риготт. – И магия тоже. Мысль неплохая, но у меня на уме было другое.