Ловушка для ворона

Комната была одинаковой высоты и ширины, выкрашенная в матовый бледно-зелёный цвет, и напоминала камеру. Там было только одно окно с матовым стеклом. Место напоминало Вере общественный женский туалет, и всё же она не стала бы переезжать отсюда. Эта комната была её кабинетом с тех пор, как её повысили до инспектора, служила укрытием от жалоб и требований её отца. Здесь не было картинок или растений, ничего личного, ничего, что могло сообщить что-либо лезущим не в своё дело мерзавцам, которым было любопытно, где или как она живёт. Эшворт был единственным из её коллег, кто видел её дом – как-то раз он подвозил её поздно вечером после работы. Она была бы рада пригласить его внутрь выпить, но ей не хотелось его смущать. Его уже и так прозвали любимчиком и чем похуже.

– Я только приехал из Холм-Парка, – сказал он.

– Есть что-нибудь?

– Мне не удалось поговорить с этой четой проходимцев.

– Дай угадаю – они слишком расстроены, чтобы принимать посетителей.

– А вот и нет. Они на встрече.

– С кем?

– С компанией «Карьеры Слейтбёрн», в их офисе здесь, в Киммерстоне. Похоже, встреча была назначена давно.

– Чтобы обсудить предварительные результаты оценки воздействия на окружающую среду, – сказала Вера почти себе под нос. – Возможно. Но, готова поспорить, они воспользуются шансом обсудить, как повлияет смерть Эдмунда Фулвелла на общественное мнение. Интересно, хватит ли этого, чтобы остановить Во. Ливви расстроится, если он струсит.

– Вам не нравится идея каменоломни, да?

– Сейчас речь не о том, что мне нравится. Итак, поездка не принесла результатов?

– Не совсем. Я пооколачивался вокруг, поболтал со всей прислугой, которую смог перехватить. Никто из них понятия не имел, что Эдмунд прятался в доме в конце Авеню. Роберт, должно быть, был осторожен. Наверное, тяжело хранить секреты в месте вроде этого.

– Тебе удалось поговорить с женой лесника в соседнем доме?

– Да. Настоящий сумасшедший дом. Дети, музыка, животные. Все орут друг на друга. Они бы не услышали даже репетицию рок-концерта.

– Они не видели, чтобы кто-то околачивался поблизости вчера?

– Они пробыли в Холле весь день, помогая подготовить вечеринку. Даже своих детей притащили.

– Значит, мы не слишком продвинулись вперёд?

– Секретарь Оливии дал мне список гостей, присутствовавших на вечеринке. Я не опознал никого, связанного с карьером. В основном друзья семьи и деревенские. – Он скорчил гримасу. – Секретарь сказал, что Оливии хотелось устроить по-настоящему народный праздник.

– Сколько заботы об обществе. Впрочем, для расследования это не имеет особого значения. С начала праздника на Авеню не было свидетелей, и, пока прибывали гости, никто не заметил бы незнакомцев. Очень удобно. Интересно, не поэтому ли его убили вчера? В таком случае убийца должен был знать о вечеринке, даже если и не явился на неё. – Она посмотрела на Эшворта. – Полагаю, о ней было известно всем.

– О да. Похоже, каждый житель Ленгхолма бился за приглашение.

Чайник наконец закипел. Он залил водой чайный пакетик в грязной чашке, потыкал его ложкой, пока жидкость не сделалась мутно-коричневой, и добавил сухое молоко из банки.

– У тебя что, похмелье? – спросила Вера.

Он покачал головой.

– Я попросил Мэри Сойер навестить Нэнси Дикин. Я подумал…

– Отличный выбор! – Мэри была хладнокровна, отличный специалист, но не любитель командовать. – Есть успехи?

– Нэнси убита горем. Роберт Фулвелл и не подумал сообщить ей о смерти Эдмунда.

– От неё был какой-то толк?

– Много детских воспоминаний. Похоже, Нэнси вполне в своём уме, когда говорит о прошлом. Но что касается настоящего, на неё положиться нельзя.

«Как и все мы, – подумала Вера. – Особенно если это прошлое нас преследует».

– По мнению Нэнси, Эдмунд был нежеланным ребёнком. Его матери тяжело дались роды Роберта, и она не хотела проходить через это снова. У неё был мальчик. Этого было достаточно. Когда Эдмунд родился, она даже не хотела его признавать. Неудивительно, что он вырос немного чудным.

– Она знает, кого боялся Эдмунд?

– Если и знает, то не говорит. – Он сел напротив Веры. – Итак, а вы чем занимались?

– Я? Я всё утро выполняла грязную работу Рэйчел Лэмберт. Я пыталась выяснить, почему Белла Фёрнесс покончила с собой. – Она ухмыльнулась. – Всё в порядке, парень. У меня не поехала крыша. Это относится к делу. Каждую среду Эдмунд Фулвелл садился на автобус с побережья и встречался с Беллой в Киммерстоне. Они, должно быть, общались с тех пор, как были вместе в больнице. Всего лишь друзья, полагаю. Но близкие друзья, наперсники. Иногда к ним присоединялась другая женщина. Я бы многое отдала, чтобы узнать, кто это. По возрасту и описанию подходит Энн Прис, и она жила в Ленгхолме, могла знать обоих. Но если это она, почему она не сказала нам?

Она замолкла, с отсутствующим взглядом уйдя в свои мысли, обдумывая разные варианты.

– Вы выяснили? – спросил Эшворт.

– Хмм?

– Почему миссис Фёрнесс покончила с собой?