Ловушка для ворона

– Нет! Пожалуйста. – Его голос звучал настойчиво. – Я просто собирался сделать кофе. Полагаю, у полиции здесь должен быть кофе.

– В шкафчике рядом с раковиной.

Она осталась, потому что ей было любопытно. Пока он передвигался по кухне, энергичный, но сдержанный, доставая чашки, приседая на корточки, чтобы достать молоко из холодильника, она пыталась определить, сколько ему лет. За тридцать, но очень подтянутый. Никакой седины в тёмных волосах. На нём были джинсы и рубашка с распахнутым воротом. Он резко обернулся, чтобы предложить ей печенье, и заметил, что она на него смотрит. Он улыбнулся, и она почувствовала, что краснеет, словно её застукали в разгар развратной фантазии. С тыльной стороны ладони у него был тёмный пушок, и чёрные волосы вились под манжетами его рубашки. Он снова улыбнулся. Его зубы казались очень белыми.

«Не кот, – подумала она. – Волк. А я Красная Шапочка».

– Проходите в другую комнату. Там удобнее.

Бабушка, какие у тебя большие зубы.

– Ну же, – сказал он. – Я не кусаюсь.

Он провёл её в комнату с окнами до пола, с видом на запущенный сад и на холм. Невилл, казалось, слишком нервничал, чтобы сидеть спокойно, и через минуту он поднялся и встал перед большим изображением старого рудника.

– Это нарисовала моя мать, – сказал он.

– Я знаю, Белла мне рассказывала.

– Правда? – Он, казалось, удивился и обрадовался. – Я рад. Она, должно быть, нуждалась в друзьях. Верно, непросто было приглядывать за отцом. Столько труда, и никакого отклика.

– Отклик был, – резко ответила Рэйчел. – До сих пор есть… Он понимает больше, чем кажется.

– Действительно? – Он был вежлив, но в его голосе слышалось недоверие. Наверное, пытаясь задеть его в ответ, она спросила:

– Вы помните свою мать?

Но он, видимо, обрадовался возможности поговорить о ней.

– Не слишком хорошо. Детские песенки на ночь. Пару игр. Ей нравилось наряжаться. И они поставили для меня качели в сарае. Я помню это. Как качаюсь вперёд в солнечный свет и назад в тень. Суету из-за того, что она думала, что я упаду, и как моя мать смеялась. Была одна вечеринка, на которую меня тоже взяли в Бейкиз. Наверное, было почти Рождество, очень холодно. Предполагалось, что это отличное развлечение, но Конни была такой огромной, что напугала меня. Одна из изящных леди была одета в шубу, и я свернулся в ней, чтобы спрятаться. Все смеялись. – Он прошёл к окнам и посмотрел на гору. – Не много, верно?

«Нет. Но больше, чем я помню о своём отце», – подумала она с горечью и точно решила, что на этот раз припрёт Эдди к стенке. Она заслуживала знать своего отца, кем бы он ни был. Она достаточно терпела увёртки. Она разберётся с Эдди до того, как они покинут Бейкиз. Как Энн сказала, это хорошее место, чтобы всё прояснить. Нейтральная территория. Будет ещё один дедлайн.

– Простите. – Она поняла, что он говорит. – Я ушла в свои мысли.

– Я говорил, что сердце отца было разбито, когда моя мать умерла. Его ничто не интересовало. То есть он продолжал работать на ферме, но, полагаю, это было для него способом получить облегчение. В любом случае работа так его утомляла, что он по крайней мере мог спать. Но заинтересоваться мной он не мог. Слишком серьёзное усилие. Эмоционально, я имею в виду. Он отдал всё, что у него было, моей матери. Я понимал это даже тогда. Дети такое умеют, правда? Так что я старался не лезть к нему.

Ей представился мальчик, крадущийся по дому, сжавшись в тени, совсем беззвучно, и сложно было соотнести такой образ с этим успешным, энергичным мужчиной.

– А бабушка приходила посидеть с вами?

– Айви, да. – Он отвернулся от окна, чтоб взглянуть на Рэйчел. – Белла и об этом вам рассказывала?

– О том, что вы с Даги и Айви жили вместе? Да.

– Хорошие были времена. Мы не были традиционной семьёй, но всё работало как надо. Отцу стало легче, когда я подрос достаточно для того, чтобы помогать на ферме. Тогда у нас появились темы для разговора.

– Нейтральная территория, – сказала она, повторяя собственные мысли о своих отношениях с Эдди.

– Что-то в этом роде.

– Почему вы уехали?

– Сперва я уехал в школу. Слишком далеко ездить отсюда в Киммерстон каждый день, особенно зимой, так что городской совет организовал хостел, в котором старшеклассники могли жить в течение недели. Сперва мне было одиноко, но, полагаю, это сделало меня независимым. Потом я уехал в колледж. Как и вы, вероятно. Так поступает молодёжь.

– У вас не возникало желания вернуться?

– Не в тот момент. У меня были другие амбиции. Что-то доказать, наверное. Позже, когда отец болел и было бы естественно взять на себя управление фермой, здесь была Белла, делая всё, что смог бы я, и даже больше.

– Вас не задело, что она взяла управление фермой на себя? – Вопрос получился в духе Эдди, но он, казалось, был не против.