Ловушки памяти

– И я тебя, доченька, очень люблю, – мать зарыдала в голос и бросилась мне на шею. Мы долго стояли, обнявшись, и плакали.

– Я так устала жить в страхе за тебя, – всхлипывая, прошептала она, – что иногда перестаю вообще что-либо понимать.

– А зачем волноваться? – Я вытерла мокрое от слёз лицо, и посмотрела на мать. – Может, ты раз и навсегда для себя решишь, что я – сильная девушка и могу запросто постоять за себя. Может, тогда тебе станет легче?

– Для меня ты – всегда дитя, – она улыбнулась сквозь слёзы, – беззащитное и доверчивое. И ничего с этим не поделаешь… А ты уже машину начала водить…

– И не только…

Я высвободилась из материнских объятий и мягко сказала:

– Мне очень скоро снова придётся уехать.

– Опять с ребятами из университета? – Мать пытливо заглянула мне в глаза.

– Нет, на этот раз по работе. В Великобританию.

– Мила, что за работа? Мы же с тобой, помнится, договаривались, что ты спокойно доучишься, а потом пойдёшь устраиваться по специальности!

– По какой специальности, мам? – Я устало опустилась на стул и забарабанила пальцами по льняной скатерти.

– Ну, ты могла бы преподавать, как я, – живо отреагировала родительница, – или считаешь это занятие скучным и недостойным?

– Ты опять? – укоризненно спросила я и налила себе в чашку зелёный чай. Он был уже слегка остывшим и потемнел, но, за неимением чего-то другого, пришлось пить его.

– Хорошо. Что за работа?

– Меня пригласили стать помощником главного режиссёра. Ты, наверное, слышала фамилию Лавровский?

– Слышала, – кивнула мама, – а ты здесь при чём?

– Ему нужен личный ассистент с хорошим знанием английского языка.

– Господи! – мать всплеснула руками – Они там что, с ума все сошли? Никого постарше не смогли найти? Мила, этому извращенцу что-то от тебя надо!

Я засмеялась:

– Его восхищает моё безупречное владение английским. Старания Миры Даниловны, моей учительницы, не прошли даром. К тому же французский я тоже знаю, и это большой плюс.

– Ты уверена? – недоверчиво переспросила мать. – Сейчас полно людей, которые в совершенстве говорят на иностранных языках, закончили престижные вузы, имеют огромный опыт работы и недюжинный интеллект. Однако, несмотря на все усилия, остаются без работы. А ты, по сути, маленькая девочка, пока даже без высшего образования, без каких-либо навыков, так легко получаешь место в престижной отрасли. Как-то странно, не находишь?

– Не нахожу, – отрезала я. – Понимаешь, мама, в нашем мире всегда есть место счастливому случаю, удаче.

– Ну вот, приехали! Несовершеннолетняя дочь уже начала учить меня жизни! – Родительница казалась удручённой и потерянной.

– Мам, ну ты снова за своё?

Я с упрёком посмотрела на неё, потом немного помедлила и деловито произнесла:

– В общем, ситуация такая: я должна сделать визу и через пару недель укатить в Лондон вместе с Лавровским. Говорю тебе это заранее, чтобы у тебя было время свыкнуться с этой мыслью.

Мать обиженно поджала губы.

– Пойми, – я взяла её за руку, – для меня очень важно, чтобы ты не волновалась за меня. Чтобы понимала, что со мной всё в порядке. Я выросла и нуждаюсь в твоей поддержке и дружеском участии больше, чем в постоянном контроле и опеке. Ты можешь быть не только матерью, но и подругой?

Родительница слегка опешила от такого неожиданного поворота. Вероятно, ей никак не удавалось осознать, что её малышка, которая ещё совсем недавно ходила в детский садик и училась читать, теперь может так нетривиально мыслить. Наконец она произнесла:

– Что в твоём понимании дружба?

– А чего ты сама хотела бы от друга? – Я задала встречный вопрос.

– Моральной поддержки.

– А ещё? Вот, например, тебе бы понравилось, если бы твоя подруга постоянно требовала у тебя отчёта – с кем ты и что делаешь?

– Вряд ли. Я бы сама всё рассказывала, потом.

– Потом? А сначала закончила бы все свои дела?

– Да.

– Ну вот, видишь, мам. Всё просто. Давай будем дружить?

Мать встрепенулась, словно всё это время была в глубокой прострации.

– Мила, подожди! Что это было? Почему мы с тобой так странно разговариваем? Ты словно гипнотизируешь, и я начинаю мыслить в нужном тебе направлении…

– Это не гипноз, мам, а здравый смысл, который в тебе проснулся, – немедленно отреагировала я, осознавая, что она недалека от истины. Внутри всё похолодело. Что происходит?

Мать послушно кивнула и стала торопливо убирать со стола грязную посуду. В её глазах отсутствовало почти всякое выражение.

Я же сидела на своём месте и пыталась свести вместе лихорадочно разметавшиеся по всей голове мысли.

Мать спросила меня, что это было. Я и сама толком не поняла. Просто мне нужно было убедить её в том, что в моей жизни наступил важный момент и в эту самую жизнь не стоит вмешиваться. Мне было ясно, что в скором времени возможности звонить маме каждый час, да что там, даже каждый день, уже не будет. Темп моего существования становится необычайно быстрым и стремительным. А значит, нужно убедить мою мамулю не паниковать, если я вдруг пропаду на время, растворюсь в тишине.