Ложь

— Нет, должна, потому что никому другому это не сойдет с рук. Еще одна вещь… — ее зеленые глаза расширились. — Надеюсь, ты не возражаешь против моего непрошеного совета. Я обычно говорю то, что у меня на уме.

— Лорна, когда дело доходит до всего этого… — теперь была моя очередь жестикулировать, — …и Стерлинга, я приму все, что у тебя есть. Я ни в чем не уверена.

Она взяла меня за руку.

— Я напоминаю себе каждый раз, когда Рид покидает мое поле зрения: завтрашний день может не наступить. Я не знаю подробностей всего, что они делают, но они имеют дело с каким-то тяжелым дерьмом. Он может вывести меня из себя. — Она кивнула. — Да, и я могу вывести его из себя, но прежде чем он выйдет за дверь, даже посреди ночи, мы целуемся и подтверждаем нашу любовь. Если ему суждено умереть, то это будет последним, что я сказала.

Я сморгнула влагу, наполнившую глаза.

— Думаю, мы со Стерлингом слишком новы для любви.

Она пожала плечами.

— Это не то, что можно контролировать, — сжав мою руку, она отпустила ее. — Эй, я убираюсь отсюда, пока он не нашел тебя. Телефон с тобой?

— Да, — кивнула я.

— Тогда, если он здесь, тебе осталось недолго.

— Есть маячок?

— О, правило номер один. Эти трое в любой момент узнают, где ты.

Я посмотрела мимо нее на источник музыки.

— Ну, черт возьми. Тогда мне лучше поторопиться.

— Арания?

Мой взгляд вернулся к ее зеленым глазам.

— Как бы то ни было, то, что ты рядом с ним, делает нас всех счастливыми. Надеюсь, однажды ты тоже решишь, что это делает тебя счастливой.

— Спасибо, Лорна.

— Если тебя не найдут, позвони мне, прежде чем подниматься наверх. Я не хочу, чтобы ты упала.

Я кивнула и пошла дальше по коридору, музыка становилась громче с каждым шагом. 

Глава 14

Арания

Мелодия фирменной трубы Диззи Гиллеспи донеслась из-за частично закрытых двойных дверей, когда я остановилась, и воспоминания о его офисе в Онтарио заполнили мой разум. Было что-то в том, чтобы войти, что ускорило мое сердцебиение, его стук угрожал заглушить мелодию. Нет. Я не слишком задумывалась об этом. Я просто возьму ноутбук.

Толкнув одну из высоких дверей, я вошла в личное пространство Стерлинга. Как и в остальной части его квартиры, первое, что привлекло мое внимание, были окна от пола до потолка, заполняющие одну стену. Несмотря на то, что было уже больше семи вечера, кобальтово-голубое летнее небо все еще сияло. Я подошла ближе. Это был тот же самый вид, что и со стороны его спальни. Повернувшись, я оглядела комнату.

Стерлинг определенно питал слабость к свету и открытости; большая часть офиса соответствовала требованиям. Возможно, он также склонялся к модерну со стеклом, хромом и акцентным освещением. На ум пришло слово «эклектика». Это не было намеком на то, что декор был хаотичным, скорее интересной комбинацией, которая, казалось, работала. В центре комнаты стоял большой резной стол из дерева. Рядом с остальной мебелью он смотрелся немного более претенциозным. Если бы я не знала Стерлинга так, как знаю сейчас, я бы даже подумала, что это была компенсация за другие недостатки.

Стерлингу Спарроу не нужно ничего компенсировать.

В углу у окна стояли два больших стула и круглый стол с шахматной доской. Я провела пальцами по изысканным мраморным статуэткам. Они не были расставлены для начала игры, наоборот, игра была в самом разгаре.

Выдержанные в стиле мебели картины на стенах, освещенные акцентным освещением, составляли интересную коллекцию. В других частях квартиры, доступных для большего количества людей, я видела потрясающие фотографии, в основном городов. Тут все было совсем по-другому. Подойдя поближе к каждой из них, я прочитала имена художников и покачала головой: Жан-Мишель Баскиа, Джаспер Джонс и Энди Уорхол. Работы этих знаменитых художников висели в таких местах, как Нью-Йоркский метрополитен, а у Стерлинга была собственная частная коллекция.

Я обыскала комнату, пока не подошла к своей ручной клади, стоявшей рядом со стулом Стерлинга по другую сторону стола. Сев, я положила сумку на колени и расстегнула молнию. Я могла бы сказать, что та была точно такой же, как я оставила, но это было не так. Все было так, как оставил Патрик.

Не думая о том, где я нахожусь, мой разум сосредоточился на доступе к Wi-Fi, когда я загрузила ноутбук. В своем рассеянном состоянии я не слышала, как открылась дверь, или шаги, или что — то еще, пока глубокое покашливание не заставило меня вздрогнуть. Не отрывая глаз от экрана, я застыла. Может, потому что я не чувствовала его присутствия, а может, потому что покашливание было едва слышным, но какова бы ни была причина, я сидела совершенно неподвижно, зная, что тот, кто вошел в кабинет, не был Стерлингом. А еще я была уверена, что это не Патрик. Когда мой взгляд переместился с ноутбука на мужчину у двери, я вздохнула и откинулась на спинку стула Стерлинга.

— Мэм, — сказал невероятно крупный мужчина в дверях.