Ложь богов

Тот покачал головой, но опять ничего не сказал. Глаза Ната сузились.

– Что скажет Малия, когда узнает об этом? Когда узнает, что ты задумал убить одну из ее лучших подруг?

Принц прекрасно знал, что Малия была слабым местом Марко. И действительно: звук этого имени заставил Марко поднять голову. Теперь в глазах солдата сверкал гнев, и ответ его прозвучал сквозь стиснутые зубы:

– Поверьте, Натаниэль, я не имею к этому никакого отношения.

Будущий король Сириона окончательно потерял терпение. Он вскочил и ударил кулаком по столу:

– Не смеши меня, Марко! Яд был найден в твоей комнате!

Его нашла Нами, а Нами была на стороне Божьих детей. Нат верил горничной, хотя и не говорил еще с ней лично.

– Да, яд был найден у меня. И да, это мой флакон. Но в нем никогда не было яда, пожалуйста, поверьте мне.

Слова Марко звучали словно мольба, глаза солдата наполняло отчаяние.

Ната охватило недоверие:

– Значит, ты хочешь сказать, что хотя флакон и принадлежит тебе, но его содержимое – не твое?

Абсурд какой-то.

– Он постоянно твердит одно и то же, – вмешался Эспен. Лоб мужчины прорезала глубокая складка. – Он чуть не убил леди Селесту. Жрицу, дитя Божье. Мы должны немедленно вздернуть его на виселице.

Телохранитель был вне себя от гнева, его силы и терпение были на исходе. Слова этого мужчины заставили Марко вздрогнуть, и Нат впервые увидел в глазах солдата что-то похожее на страх.

– Это сделал не я. Пожалуйста, поверьте мне! Я никогда не причинил бы вреда чаду Божьему!

Тут в камеру вошел Карим и встал рядом с Натаниэлем.

– Вы использовали свой дар? Вы чувствуете правду, принц?

Нат посмотрел на Марко, восстанавливая в памяти его слова. Его оправдания. Сын Солнца старался прислушаться к своему дару, положиться на свою способность распознавать ложь. Он пытался вызвать дар Илиаса. Но ничего не чувствовал. Совершенно ничего. Ни покалывания, ни тянущего чувства в груди. Нат нахмурился. Он подумал было, что Марко говорит правду, но внезапно другая, темная догадка возникла в его сознании: куда подевались его божественные силы? Неужели Илиас оставил его?

– Признайтесь наконец! – сердито крикнул Эспен.

– Мне не в чем признаваться, – отозвался Марко. – Это был не я! – Марко вскинул скованные руки в воздух.

Карим покачал головой.

– А я не отец принца.

Натаниэль горько рассмеялся. Он прекрасно знал, что слова Карима были ложью. Но даже сейчас не чувствовал знакомого покалывания в затылке. По спине Ната пробежала дрожь.

Что он сделал, чтобы вызвать гнев Илиаса? По какой причине его Бог отвернулся от него? Неужели Бог Солнца наконец понял, что призвал стать своим Сыном убийцу, и теперь сожалел о своем решении?

– Мой принц? – неуверенно обратился Эспен к Нату.

Нат покачал головой. Грудь его словно сдавило невидимыми тисками, а в сердце прокралась леденящая боль. Илиас, наверное, увидел в нем что-то такое, что заставило Бога избрать Натаниэля следующим королем. Нат с самого начала считал выбор Бога Солнца заблуждением. Он был мальчиком-сиротой, привыкшим обитать в сточных канавах. Он сделал в своей жизни множество плохих поступков. Как мог Бог увидеть в нем не вора, а нечто другое? Он преступник. Ничтожество.

И все же Натаниэль был призван. Это доказывал трискелион на его правой руке. Принц посмотрел на метку Богов – его руки дрожали.

А теперь Илиас оставил его. Но почему?

Сказать лорду Кариму правду? Что он не мог сказать, говорил солдат правду или нет?

– Этот человек хотел убить Селесту, – повторил Эспен, возвращая Ната к действительности.

Селеста. Имя жрицы эхом отозвалось у него в голове. Кто-то пытался убить эту девушку. Отнять ее у Натаниэля. Образ Рыжей, тело которой безжизненно лежало в воде, преследовал Ната в его ночных кошмарах. Она должна была ощущать спокойствие. Но сделать это Селеста сможет только в том случае, если Нат найдет того, кто сделал это с ней.

Нат снова перевел взгляд на Марко. Тот был хорошо обученным солдатом и присутствовал при нападении и на монастырь Лакрима, и на усадьбу в Сильвине. Неужели он обманывал их всех? Неужели с самого начала был на стороне противника?

Обычно Натаниэль прекрасно разбирался в людях. Он знал, кому можно доверять, а кому – нет. Но сейчас он не мог доверять своему таланту. Сейчас он ни в чем не мог быть уверен.

Малия возненавидит Натаниэля, если он обвинит Марко в убийстве. Но как ради ее чувств он мог игнорировать найденные улики? Что, если Марко был всего лишь грандиозным актером? Что, если на самом деле он – предатель и попытается повторить содеянное снова? Что, если Нат, проснувшись утром, найдет Селесту в ее постели мертвой? Бледная кожа и безжизненные глаза снова явились перед его внутренним взором.

– Что говорит ваш дар, Ваше Высочество? – настойчиво спросил Карим.

Ничего, хотел ответить Нат. Но не мог. Он не мог признать, что Илиас лишил его благосклонности. Он должен был быть лидером. Выступать за свой народ и страну. Если Боги теряли доверие к своим детям, чего еще следовало ждать?

Натаниэль тяжело сглотнул и повернулся к лорду. Грудь его сдавило, во рту появился горький вкус желчи.